Одной рукой удерживая, крепко обхватившую меня за шею Эрин, я осторожно высвободил вторую. Легким касанием приподняв подбородок, сжавшейся от вновь начавшего накатывать страха попутчицы, заглянул ей в лицо. Странное дело, сейчас, она выглядела такой хрупкой, ранимой и беспомощной, ни следа от той нагловатой разбитной девицы, которую я знал раньше. Глядя на меня со смесью волнения и надежды, она против воли вызывала желание защитить ее, уберечь, помочь всем, что в моих силах.
Возможно ли подобное преображение? И почему я, знающий ее всего несколько дней, да и то не с лучшей стороны, готов слепо и безоговорочно довериться своим инстинктам? Даже вопреки тому, что не испытываю к этой женщине ни приязни, ни расположения. Только какую-то странную тягу. Странную, необъяснимо, но вновь властно заявившую о себе, стоило мне только взять эту изящную фигурку на руки.
Где-то там, внутри меня, на грани ощущения и восприятия, вновь недовольно заворочалась холодная пустота. Словно голодный зверь она подобралась и насторожилась, ощутив близость… чего? Этого я не знал.
Но мне и самому непреодолимо захотелось вдруг коснуться этих мягких, манящих губ, ощутить их сладость и вновь почувствовать разгорающийся внутри меня пожар.
Желание это было настолько сильным и непреодолимым, что под его напором отступил даже навязчивый, терзающий разум страх. Неужели Эрин и правда может одним своим присутствием защищать от ментального воздействия? Она уже начала сосредотачиваться на своем даре? Или это мне от собственных эмоций совсем голову сносит, переключая внимание и заставляя забыть о внешнем воздействии?
Но в прошлый раз, когда Рина пришла ко мне в шатер, таких сильных ощущений не было. Вдруг и на этот раз не получится? Хотя, что толку гадать? Есть только один способ проверить это — на практике. Тем более, что Эрин ждет, когда я перестану тормозить и помогу ей справиться со страхом, помогая немного успокоиться и тем самым активировать защитный полог.
Перехватив ее поудобнее, склонился ближе к лицу и с несвойственной мне нерешительностью коснулся ее губ. Погладил своими, и чуть прикусил, словно впервые пробуя на вкус. Искра, резкая, жалящая, подобная маленькой молнии, проскочила между нами, заставив резко отпрянуть друг от друга. Но лишь на одно короткое мгновение. Чтобы тут же, поддавшись единому порыву снова слиться устами в страстном, жарком, сумасшедшем поцелуе.
Безумие какое-то!
Но все разумные мысли словно смыло огромной волной какого-то дикого, первобытного торжества, заставляя меня вновь и вновь исступленно целовать податливый женский рот, доказывая свое право на владение. Чем? Кем? Сейчас это казалось не важным. Просто правильным и нужным, прям таки необходимым!
