Тарсо, Христа ради юродивая | страница 43




* * *


Конечно, у «культурного» человека всегда есть преувеличенное понятие о своей чести и своем достоинстве. Он может оказывать уважение другим, согласно устоявшимся нормам общепринятой вежливости, но более всего он заинтересован в том, чтобы уважалось и всеми признавалось его собственное достоинство. Ради защиты своей чести он всегда готов сражаться — правда, не всегда по-рыцарски.

Напротив, святоотеческий человек[101] всегда готов решительно отвергнуть любую попытку чествования его персоны, ибо знает, что «начало почестей — человекоугодие, конец же их — гордость»[102].


* * *


«Тарсо вообще не переносила почитания себя, признания, похвал. Во время нашей первой встречи она казалась раздосадованной:

— Вы приходите, а мне — вред. Зачем вы сюда приходите? У вас есть владыка, есть старица-игуменья, есть монастырь. Чего вам сюда приходить?

У одной гостьи Тарсо вырвался ответ на эти ее слова:

— Вы больше, чем игуменья.

Тарсо прямо подскочила от негодования. Стала осенять себя крестом и трижды прочитала Иисусову молитву. Она показывала нам путь смирения. Сразу после молитвы она успокоилась и перешла на другую тему».

Человеческому признанию, которое вредит духовному подвижнику, Тарсо предпочитала боль упражнения в добродетелях. «Да будет тебе честью боль и труд добродетелей, а бесчестьем — с охотой принятая похвала»[103]. Это святоотеческое слово она усвоила, неоднократно на собственном опыте испытав ущерб от любой похвалы.


* * *


Основной задачей аскетического подвига Тарсо было истощение и нейтрализация всех душевных движений, требующих удовлетворения. То есть пожеланий не только грешных, но и по-человечески понятных, находящихся в естественных пределах того, что необходимо для поддержания телесного существования. Поэтому она без колебаний отвергала всякое законное материальное утешение для поддержания ослабленного строгим воздержанием тела, чтобы избежать душевредного удовольствия, угрожающего совести.


* * *


«Однажды мы разговаривали с Тарсо, и тут одна из монастырских сестер, приносившая ей еду из трапезной, принесла ей полную миску, сказав: “Смотри, Тарсо, я принесла тебе прекрасную сладкую свеклу, она тебе очень понравится!” Тарсо взяла миску и как бы по неловкости все рассыпала, так что прекрасная сладкая свекла оказалась на земле. Затем быстро наклонилась, собрала ее и положила себе на тарелку. Вывалянная в земле, эта свекла ей наверняка показалась слаще паче меда и сота[104]