Тарсо, Христа ради юродивая | страница 4

Таким образом, эта книга передает русскому церковному народу драгоценное сокровище живой веры, призыв всмотреться внутрь себя и усилить духовный подвиг. Это свидетельство православного духа, безусловно, внесет свой вклад в богатую литературу о Христа ради юродивых на русском языке.

Константин Корнаракис,

профессор богословского факультета

Афинского национального университета

Читатели Патериков[11] и других творений святых отцов знают, что аскетические подвиги обычно совершались в пустыне. Святые, чья жизнь была посвящена достижению евангельского духовного совершенства, а подвижничество было суровым до крови, изначально просияли во Святом Духе именно там — в таком месте на земле, которое лишено зелени и воды, тени деревьев и утешения от живущего рядом человека.

Пустыня зачастую была весьма сурова даже для самых аскетичных ревнителей пустыннической жизни. Но во времена расцвета подвигов трезвения и молитвы она стала обычным полем боя за очищение души и причастие небесным мистическим дарованиям Святого Духа. Так, пустыни Нитрии, Фиваиды, Синая, Палестины, Иордана сделались духовными символами и остались в памяти Христовой Церкви аскетическими памятниками бесчисленным христианам, просиявшим в подвиге ради очищения от страстей и ради жизни, насыщенной таинствами благодати Божией.

* * *

Но нельзя забывать, что Святой Дух, обоживающий человека, не связан установлениями и обычаями человеческой жизни. Дух дышит, где хочет[12].

В смене времен и течении непрестанно изменяющихся условий жизни Святой Дух — свет и жизнь, и живой разумный источник, Дух премудрости, Дух разума, благой, правый, мыслящий, владычествующий, очищающий согрешения, Бог и боготворящий[13] — совершает духовное возрождение и спасение любящих Бога душ во все мгновения времени и в любых жизненных обстоятельствах.

Конечно, пустыня — это мистическая цитадель православного аскетизма. Но жизнь в этом месте сама по себе не очищает от страстей и не возрождает человеческую душу во Христе Иисусе. Человека делает подвижником не место, а образ его жизни. Там, где трезвение и бодрствование, затеплившиеся от огня Святого Духа, совершают таинство личного спасения в горящей от Божественной любви душе, там таинственно, невидимо для неискушенного ума, сияет духовное величие пустыни, в которой подвизались святые отцы.

Свет этой пустыни просиял и в наши дни — в Кератее, пригороде Афин, на пустыре неподалеку от одного большого монастыря. Этого клочка аттической земли коснулась подвижническая слава Фиваиды и Нитрии.