— Но как быть с Лефортом и Гордоном? — спросил Меншиков. — Они знают Петра лично.
— Я же спрашивал, почему ты, Алексашка, не привел Лефорта, — проговорил Игорь. — Тебе нужно было проявить силу и убедить, что у Франца просто нет другого выбора.
Фаворит промолчал, может, и к лучшему. Теперь судьба Лефорта и Гордона решена. Видимо, их смерти в году тысяча шестьсот девяносто девятом не избежать.
— Если будут возмущаться, — решение Ермиловым принималось с большим трудом, как-никак, они сдружились с Францем Яковлевичем, — убить!
Все трое, кроме Исаака побледнели.
— Убить! — повторил он.
Существовало несколько проблем, которые Ермилову предстояло решить.
Проблема первая — плотник Исаак не владел русским языком. Не может государь все время молчать. Даже если его и освоит, то все равно говорить будет с акцентом. Это особенно тревожило Возницына, он-то и задал вопрос французы:
— Как же этот немчура разговаривать будет?
С одной стороны, можно было поступить, как в сказке «Голый король». Он, однако, только на бояр действовал, да и то на тех, что принадлежали к «партии» Петра, а уж никак не Софьи. К тому же, узнай вельможи, что государь ненастоящий, то обязательно появилась бы еще одна партия, не поддерживающая ни брата, ни сестру, а тогда еще одной «Великой смуты» не избежать. С другой стороны, с простым народом государь не так уж сильно и общался, были простые мужики около него, да и то те, что успехом были обязаны царю. Взять хотя бы Демидова. Неизвестно, кем бы был при Софье тульский кузнец, а так при Петре стал — заводчиком. От такой проблемы можно было за голову схватиться.
— Верно, — прошептал Игорь и опустился на стул. Налил себе в кубок вина. Осушил одним глотком, с грохотом поставил на стол.
Вспомнилось Ермилову вдруг, что государь иногда предпочитал высказываться странными фразами, к тому же, как отметил Игорь, не всякому и понятными. Чего только стоило: «Зело крепок был сей орех, но и он был разгрызен!» Путешественнику вдруг захотелось курить. По привычке стал хлопать себя по карманам в поисках сигарет. Наткнулся на медальон.
«А что, если гипноз использовать? — подумал Ермилов. — Что я теряю?»
Оставалось выбрать момент.
— Как же немчура разговаривать будет? — повторил вопрос Возницын.
— Предоставьте эту проблему решить мне, — молвил Игорь. — Дайте мне несколько дней, и он не хуже вашего будет по-русски лепетать.
Меншиков посмотрел на Мишеля и пожал плечами. Рукой махнул, дескать, пусть делает, что хочет. Алексашка не понимал, как это француз, сам-то едва-едва по-русски разговаривающий, чуждому ему языку плотника обучать будет? Хотел было спросить, да вот только промолчал, вспомнив, как попал впросак. Это надо, как де Ля Гранд быстро среагировал и не растерялся. Моментально принял решение, как действовать, чтобы он, Алексашка, место свое у царского трона не потерял. Улыбнулся.
