Несколько минут мы сидели в полной тишине, потом Вадим вскочил с кровати и помчался в ванную, громко хлопнув дверью. А я сидела на постели, светясь от счастья. Я была так счастлива, что ни словом сказать, ни пером описать. Никогда не думала, что можно целоваться с такой страстью и ненасытностью, забывая обо всем и желая только продолжения этой чувственной пытки.
Пока думала и мечтала, не заметила, как уснула с довольной улыбкой на лице. Во сне почувствовала тепло и самый родной запах, который заставлял мое сердечко биться быстрее, чувствовать себя желанной.
Проснулась я от ласковых прикосновений к щеке и губам. Открыла глаза и увидела Вадима.
– Доброе утро, мой нежный ангел, – хриплым голосом сказал он, не убирая своей руки.
– Доброе утро. Ты давно не спишь?
– Уже с час, наверное. До сих пор не могу поверить, что милая девочка, спящая рядом со мной, моя пара, что я нашел тебя.
– Нет, это я тебя нашла… в подвале с крысами, – немного дразня его, сказала я с улыбкой.
– Да, и я жив благодаря моей лефине. Кстати, я все хотел сказать тебе спасибо за спасение моих людей, брата и меня. Без тебя нас бы сейчас крысы доедали…
– Ничего не говори про крыс, а то меня вырвет.
– Извини. Все хотел спросить… Как ты убежала из дома с такой-то охраной?
Я сглотнула и отвела взгляд.
– Я убила оборотня. Убила живого человека, чтобы сбежать. Сейчас я раскаиваюсь, мне тошно от совершенного поступка, но в тот момент я была готова на все, чтобы спасти своих детей. Мне плевать, что их отец монстр. Это мои дети, частица меня, и я должна была сбежать любой ценой. Это был единственный день, когда Пригольский уехал с охраной на два дня, а оставшиеся оборотни стерегли вас, – я сглотнула слюну и продолжила: – Ко мне пришел начальник охраны, чтобы попользоваться моим телом, так как Монстр дал добро избавиться от моих детей. Пригольский отдал меня на потеху охране, чтобы от их издевательств я потеряла малышек.
По щеке скатилась слеза, я и не заметила, как стала плакать. Мне казалось, что сейчас можно открыть душу. Я могу высказать все, что так хотелось… Поплакать, опустить щиты, то есть быть слабой женщиной, высказывая свои переживания и страхи сильному защитнику.
Вадим сжал кулаки. В выражении его лица я видела чистую ярость, злость, желание найти моих обидчиков и отомстить.
– Наташа, не вини себя понапрасну. Ты не убила этого охранника, потому что начальника охраны не было в доме, когда мы ворвались туда. Ведь после того как мы обезвредили всех охранников, которые следили за нами, мы ринулись в дом. Мы видели кровь на полу и разорванную одежду охранника в комнате, где тебя держали. Скорее всего, ему помогли вытащить нож, сам бы он не смог. Но, даже если бы ты его действительно убила, то это была бы самозащита, и такое ничтожество не заслуживает жизни.
