21 февраля
Открытая ставка Луки на ОМОН, ментов, силовиков и прочих мудей в погонах, желание их защитить от народного гнева, вплоть до того, что уход ставится в зависимость от "последнего омоновца", - всё это вызывает даже некоторое извращенное уважение. Чел своих не бросает, в отличие от Януковича... Но, блин, 21-й век, центр Европы, и такая беззастенчивая ставка на овчарок, полное, абсолютное пренебрежение народом... Это ведь даже не пресловутый 37-й год - там овчарок в свою пору безжалостно отстреливали, заменяя щенками, это средневековье, с княжескими дружинами или мушкетёрами короля, что ли...
24 февраля
Подсчитано, что сегодня 200-й день протестов.
Мы себя успокаиваем, что протест не сдулся, он трансформировался, принял новые формы, вообще становление нации не быстрое дело, и так далее. Но та сторона деятельна и жестока: зачищает поле, даёт огромные сроки людям, оторвавшим милиционеру пуговицу или ударившим по милицийской тачке. Та сторона сажает журналистов, увольняет неугодных. А с нашей (извините, что я, лёжа на диване, зачисляют себя к "нашей") вот это всё о перетекании и трансформации. Там жестокость, демонстративная безжалостность - здесь лишь слова, которые хочется назвать лепетом.
27 февраля
"Нам казалось, что это конец. Оказалось, что казалось"
Поиски белорусского дна - увлекательное, но бессмысленное занятие. Его нет. Вот задержали женщин, читавших в электричке книги Нила Гилевича, Василя Витки, Артура Вольского. Бред? Бред. Дно? Щас. Завтра придумают ещё что-нибудь столь же идиотское и столь же бездонное.
3 марта
Когда-то прочитал у В. Бережкова, как отлично 50-летний президент играет в хоккей. И, мол, что было бы, будь в его родном городе во времена его детства каток. Долго обдумывал вариант альтернативной истории, в котором в Шклове есть каток. Семилетний мальчик записывается в секцию, покоряет всех своим мастерством, далее "Динамо" минское, "Динамо" московское, золотые медали на чемпионатах мира и олимпиадах, отъезд в НХЛ, Кубки Стэнли... Далее можно придумывать всё что угодно, главное, что в 1994 году свеженазначенному тренеру "Питтсбурга" совсем не до политики.
Потом я узнал, что он носил в районную газету стихи. "Прими!" - умолял я задним числом редактора. И он принял. И пошёл молодой человек по той дороге, и в 1994-м пределом карьерных мечтаний было подсидеть Некляева в "Крынице".
Но тогда я был добрый, потому что у меня был велосипед. Сейчас велосипед стоит паламатый, и я злой. И представляю совсем другую историю: попаданец зимой 53-54-го перехватывает одного цыгана, показывает обрез из-под полы и ласково убеждает его со своими манатками заворачивать в Смоленск, Гжатск, да хоть во Внутреннюю Монголию - лишь бы духу его здесь не было.
