— Постой. Во-первых, не говори так, как будто стала жертвой моей похоти. Насколько я помню, ты тоже хотела этого. И если хочешь знать, то тогда я был почти влюблен в тебя.
— Тогда что же случилось?.. Ну же! — почти крикнула Кэйт.
Команчо продолжал молчать.
Тогда она стала отвечать самой себе:
— Да, конечно же, черт побери, я знаю, что случилось! Ты уехал в колледж и тут же влюбился в какую-нибудь дурочку. У вас это происходит быстрее, чем у собак, ничего удивительного…
— Не говори ерунды. Я ждал десять лет, чтобы сказать тебе правду. Правда, теперь единственное, что тебе остается, это поверить мне на слово. Мой отец видел нас в ту ночь.
— О, Боже! — пробормотала Кэйт.
— На следующее утро по дороге в аэропорт состоялся наш первый и последний мужской разговор.
Команчо закрыл глаза, вспоминая этот один из самых тяжелых в его жизни дней. В его памяти всплыл образ отца, сидящего за рулем потасканного грузовичка. Тогда он выглядел очень решительно и вместе с тем неловко в своем единственном костюме.
— Это замечательный день, — говорил Орри, жуя свой любимый табак. — Никогда не думал, что кто-нибудь из моих потомков будет удостоен колледжской стипендии. Как жаль, что твоя мать… — голос Орри ломался, от волнения и переходил на хрип.
Команчо знал, что время превратило его мать в памяти Орри в Божество. Он говорил, что она была индейской принцессой, для которой обернулось трагедией дурное отношение к ней окружающих людей. Однако
Команчо, в отличие от отца, стыдился своей матери даже после ее смерти. Несколько выцветших фотографий сохранили материнский облик: кожа принцессы была абсолютно красной.
Он унаследовал ее скулы и черный, как смоль, цвет волос и все детство боялся, что станет еще больше похож на мать. В далеком теперь уже прошлом Команчо был уверен, что она безбожная падшая тварь, бежавшая с другим мужчиной, после того как Орри получил серьезную травму спины и не мог выступать на родео.
— Ты молодец, — голос Орри прервал тревожные мысли Команчо, — ты почти все сделал отлично. Но есть кое-что плохое. Я не спал прошлой ночью и решил пройтись, подышать свежим воздухом. Я увидел, как ты пошел к реке… В общем, там я видел тебя с мисс Кэтлин.
Команчо покраснел. Сознание того, что отец шпионил за ними, расстроило его чуть ли не до слез.
— Я не обвиняю тебя, сынок, — голос Орри был неожиданно мягок. — Я когда-то тоже был молод и полон надежд, поэтому, поверь мне, надо прекратить это с самого начала.
