Шаары столпились у обрыва, что-то гавкали, грозили мне в след булавами, но, похоже, поняли, что гоняться за мной бессмысленно.
— И правильно! — поддержал я их решение. — Куда вам, уродам, тягаться с Изменëнным!
***
К пригороду Ньюхоума я подошёл с последними лучами заходящего солнца. Здесь уже не так опасно, можно выдохнуть, но до наступления ночи я в город уже не успею.
В моём прежнем мире не было чётких определений времени суток, кроме, разве что, астрономических, но там, насколько я знаю, таких понятий как вечер или утро вообще нет: там, где солнышко сейчас освещает планету — день, где не освещает — ночь. Но в повседневной жизни никто ж не скажет зимой, когда темнеет рано, что сейчас шесть часов ночи? Все говорят «шесть вечера». Ну и ещё некоторые вольности: например, пять часов — можно сказать и дня, и вечера, или одиннадцать — кто-то считает вечером, а кто-то ночью. И с ночью-утром та же петрушка. Но вот если ты, к примеру, пошёл в туристический поход, тебе вообще, по большому счёту, без разницы девять ночи сейчас или вечера, всё просто: темно — значит ночь, светло — день. То есть ближе к астрономам становишься, значит.
В этом же мире сезонных колебаний продолжительности светлого и тёмного времени суток почти нет, как, впрочем, и самих времён года: видимо, орбита этой планеты более близка к ровной окружности, хотя это, вроде как, нереально — для этого нужна планета в форме идеального шара и ещё что-то там с осью её вращения, и спутниками… но вот, тем не менее, здесь это так! И у людей здесь более чёткие понятия о времени суток: пять часов — это день или утро, шесть — утро или вечер, четыре — день или ночь.
С такими размышлениями я и подошёл к восточным воротам Ньюхоума. К запертым воротам, потому что раз на улице темно и на часах одиннадцать — это однозначно ночь! А честные люди по ночам за городскими стенами не шляются, да ещё и в одиночку. Но бывают и исключения — я вот вполне себе честный, хоть и не вполне человек.
Когда я подошёл к воротам метров на пять, вспыхнул яркий свет и из динамика донеслось недружелюбное ворчание:
— Кого это принесло ещё?
— Измененный 1764.3.2, — ответил я.
Первые цифры — это мой порядковый номер. Вторая — номер серии. Изменённые третьей серии — новейшая разработка корпорации «Инсауро» Ну а третья цифра — номер модификации, такая модификация вообще только у меня наличествует, мне её индивидуально сделали, мол, давай зафигачим, а ну как не помрёт? В общем, можно было бы гордиться, если бы это было моей заслугой. Можно было бы похвастаться, если бы речь шла о навороченном гаджете, а не о моей сущности. Да и перед кем хвастаться — простые люди не поймут, а другим изменённым пофигу. Большинству из них, по-моему, вообще на все пофигу.
