Наклонившись к машине, убираю темно-каштановые волосы с лица и смотрю в ее светло-голубые глаза. Она плакала, это видно по следам туши, размазанной по щекам.
Но она выглядит абсолютно красивой даже когда напугана.
Взяв за уголок полоску серебристого скотча, которая закрывает ее рот, я медленно снимаю ее. По тому, как она прищуривается, могу сказать, что это больно, но она не плачет от этого и не кричит. Когда полоска, наконец, отклеивается, появляется красный участок раздраженной кожи.
Показывая на ее руки, говорю:
— Стяжки остаются, пока мы не придем к взаимопониманию.
Сняв ремень безопасности, я пристегиваю ее, говоря:
— Не двигайся.
Закрыв дверь, поворачиваюсь к Питеру.
— Пусть Гарольд что-нибудь сделает с лимузином. Он больше не нужен.
— Понял. Что-нибудь еще, Эндрю? — спрашивает он, вынимая телефон из кармана.
— Пока нет. Я позвоню тебе, если что-нибудь понадобится.
Обходя машину и не успев даже дойти до двери, чувствую, что в кармане вибрирует телефон. Вытащив его, вижу, что звонит Саймон.
— Как дела, Саймон? — спрашиваю я, открывая дверь и забираясь в машину.
— Люцифер рассказал мне об осложнении, — говорит он, даже не удосужившись ответить на мой вопрос.
Повернув ключ в замке зажигания, я завожу машину, прежде чем ответить.
— Да, разведка облажалась. В итоге мы взяли его любовницу.
— Что ж, у меня есть информация об этой твоей маленькой проблеме.
— Что ты имеешь в виду под моей проблемой? — спрашиваю я, глядя на нее.
Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня.
— У нее есть дочь.
— Бл*ть. От него?
— Нет, сомневаюсь. Ей пять лет, зовут Эбигейл.
Глядя на девушку рядом со мной, я заставляю себя называть ее женщиной. Она не выглядит так, будто у нее есть ребенок, но опять же, что, черт возьми, я знаю о детях?
— Теперь она будет твоей проблемой, Эндрю. Грязное лицо и липкие руки – это проблема.
Я слышу, как он ежится даже по телефону.
Саймон не из тех, кто любит детей, грязь, беспорядок, громкий смех или что-то веселое. Еще он боится стриптиз-клубов. Но быть правой рукой Люцифера означает, что он мой босс.
Это не мешает мне прорычать в телефон несколько отборных слов в его адрес.
— Оскорбление меня не изменит дела, Эндрю. Ты думаешь, Люцифер не заметил, как ты смотрел на девушку? Он просто позвонил, чтобы убедиться, что ты возьмешь на себя ответственность за ребенка. Он думает, что это пойдет на пользу твоей нравственности.
— Я чертовски сильно ненавижу тебя, Саймон, — ворчу я на него.
