Туманные тёмные тропы | страница 37
Майер обернулся. Тевейра спала в дальней части салона и полупрозрачная занавеска отделяла её диванчик от остальных.
— Она нас не слышит, — пояснила Мерона. — Пусть отдохнёт. Спасибо тебе.
— Прости?! — растерялся Майер. Мерона рассмеялась. Тевейра за занавеской, улыбнулась и потянулась — как там, в палатке.
— Прощаю, прощаю. Усы сбрил? Замечательно. Прости и ты, с ними ты выглядел пошло, сейчас так не носят. Спасибо за ночь, которая у вас с ней была.
— Ты всё знаешь? — Мерона не выглядит разгневанной, хотя кто её знает.
— Она мне не рассказывала. Ни словами, ни мысленно. Я не лезу в её личную жизнь. Просто я вижу, как она сияет. — Мерона поцеловала его. — Она мудрее, чем ты думаешь. Не обижай её, пожалуйста.
— Что-то случилось? — «Ястреб» делал три с половиной тысячи километров в час, на высоте пяти километров. Шесть часов им быть в пути. Какой вид внизу! — Ты сумрачная.
— Спасибо, что заметил. — Она положила голову ему на плечо. — Политика, Айри. Моё дело, прости, что так называю, очень доходное. Стемран готовит третье, заключительное обращение к Великим Домам с просьбой признать его Великим Домом. Большая игра, большие деньги. Иногда мне кажется, что все мерзавцы и подлецы мира крутятся вокруг нас. Всем охота получить кусочек власти.
— С тебя деньги требуют?
— И это тоже. Ты же знаешь, чему я учу своих детей. Это же готовые агенты для любой спецслужбы. А они все тут толкутся, не продохнуть.
Она сказала: «Детей».
— Если они все так воспитаны… это подвиг, Рони. Тем более, тебе все отказались помочь.
— Не проболтайся при других, — спокойно заметила Мерона. — Я не лезу в ваши с ней отношения. Да, я не ревную, уже не ревную. Я знаю, она тебе рассказала, ты ведь любопытный у нас. Но если ты проболтаешься при других, мне придётся её наказать и отстранить.
Майер вздохнул и хотел было по привычке прикрыть глаза. Всегда прикрывал, если чувствовал себя неловко. «Не смейте, доктор Майер! Смотрите на меня! Мы же все ошибаемся, да? Так признайтесь с открытыми глазами! Я всё пойму!».
— Она тебя дрессирует, — улыбнулась Мерона, словно всё могла видеть. — Это замечательно. Я уже не смогу, привыкла я к тебе, пожалею… А она не станет терпеть то, что может исправить.
Майер молча погладил её по голове.
— Хорошая у меня дочь, правда? Ты бы уже спросил какую-нибудь чушь, вроде «Рони, как же я с вами двумя теперь? Что же мне делать теперь?» А сейчас молчишь. Она у меня умница! — Мерона выпрямилась, посмотрела Майеру в глаза.