— Ещё как. — Он проводил ладонью по её спине… и чувствовал, ещё как чувствовал. Умник пусть идёт лесом и морем, с глаз долой. — Что, потерял квалификацию?
— Ты несносен, — прижалась она к нему, и снова закрыла глаза. — Не превращай эту ночь в консилиум!
— А сама?
— И не задавай глупых вопросов! — Она уткнулась лбом ему в плечо, и снова «включилось» обоняние, настоящее, и от запаха её кожи и духов внутри снова начал разгораться костёр. — Молчи! — Она обняла его за шею. — Ты великолепен. Ты всегда был великолепен, подлец! Завтра Умник устраивает нам встречу. Ты как хочешь, а я отсюда не уеду. Пусть сам убирается!
— Я приехал к тебе. — И Майер понял, что так оно и есть. Он приехал не в поисках лечения (искусственная ткань ведёт себя чем дальше, тем хуже), и не в поисках удовольствий, и не для того, чтобы вспомнить «ту заварушку», как её именует Умник. Он приехал к ней. Он уже приезжал много раз, ещё до заварушки. И всякий раз ему давали от ворот поворот, а однажды она его чуть не застрелила. — Скажешь — уеду, если тебе так лучше.
— Не скажу. — Она прижалась крепче. — Знаю, что буду чувствовать себя полной дурой. Снова отгонять от тебя девиц, вынимать тебя из постелей, но не скажу. Всё, умолкни! Я уже подцепила твой словесный понос!
Он рассмеялся, не выдержал, и она рассмеялась — тихонько.
— Теперь всё то же самое, доктор Майер, — потянулась она, провела по его спине кончиками ногтей, от шеи до… докуда достала. Майер стиснул зубы, чтобы не застонать от удовольствия. — То же самое, но медленно и молча.
* * *
— Выспался? — она сидела на краешке кровати, уже одетая, свежая и восхитительная. — Тогда одевайся, позавтракаем. Там сейчас мало народа, обожаю это время.
Майер посмотрел на часы — половина четвёртого.
— Ого. — Он уселся. — Ты тоже высыпаешься за час-другой?
Мерона кивнула, и принялась поправлять причёску. «Специально, чтобы меня позлить, — подумал Майер. — А я не злюсь, и не хочу». Он потянулся к ней ладонью.
— Причёску испортишь, — отстранилась она. Тут же фыркнула и захохотала. — Не злись, не злись. Только осторожно. Причёску эту полчаса делать, испортишь — будешь сидеть и смотреть на процесс.
Он никогда не любил смотреть, как она причёсывается. Вот как раздевается, как танцует…
Он поцеловал её в щёку, и понял, что стоит только взять её за руку… и она не сможет сопротивляться.
— Не сейчас, — прошептала она едва слышно. — Мне нужно побыть без тебя. Иначе Умник меня уболтает. Всё, одевайся, я подожду за дверью.
