И в то время в моей голове начал появляться какой-то голос. Я умела говорить. И эти слова начинали перемещаться в мои мысли. Это был голос повествователя, он преследовал меня в любой момент моей жизни. Стоило замолчать сознательным, обдуманным рассуждениям, как он вырывался наружу. Он звучал как не мой голос. Глубокий, чёткий, манящий…
И казалось, что говорит это взрослый человек. Не мог сам так рассуждать. В голове рождались образы. И эти образы я видела вокруг себя.
Этот голос появлялся, когда происходил переломный момент или в моей голове рождалась ностальгия. И я знала, что ни у кого такого нет. Меня это пугало. Но мне нравилось это странное явление. Хотя я хотела от него избавиться.
Была середина лета. Мама мыла посуду на уличной скважине во дворе бабушки. Была особая атмосфера. Двадцатисантиметровое ограждение, украшенное морскими камушками, обносило скважину, а внутри ограждения дно устилала глиняная плитка, которая под действием воды истончилась и выглядела шикарно. По левую сторону рос плотный куст, на котором весели черные ягодки.
Левее росла верба. С этим божественным деревом связаны теплые воспоминания… Когда мне было восемь, я с братом решили облагородить двор. И соорудить домик на дереве. Мы раздумывали над этим и решились. И верба была идеальна для этого. Через неделю на её высоких ветвях стояла халабуда из квадратных досок, спинок от старых кроватей и другого барахла, которое мы смогли найти. Это выглядело странно, но мы гордились работой. Лето мы с друзьями проводили там. Прекрасно было вечером и ночью. Со сторону дома сквозь беседку проходили тонкие лучи света, мрак, а около скважины поют лягушки. И мы сидим и говорим о жизни, нашей маленькой и беззаботной, но серьёзно и по-взрослому.
По правую сторону росли цветочки и пара роз. Когда я была маленькой, мне нравилось срывать лепестки и проводить символические обряды. Я сидела и занималась этим. Подошла бабушка, я не придала этому значения. Она схватила меня за руку и за ухо. И начала кричать, что я испортила её розы. Я плакала – она отпустила. Но мне нравилось «портить её цветы» и я не собиралась отказываться. Когда я и брат были чуть-чуть постарше, в бабушкиной клумбе росли высокие желтые и красные цветы. И мы ползали среди них. Тоже, получали. Но было весело!
Итак. Мама мыла посуду. А мне нечего было делать. Я ходила по двору и услышала разговоры около летней кухни. Там сидела бабушка, дедушка, тётя и мой двоюродный брат. Они обедали. Я подошла к столу. Бабушка нагнулась. Дотронулась до моего плеча и сказала: «Иди мама тебя накормит». Но тогда в нашей семье было плохо с этим, и она это знала… Они кушали, а я сидела на скамейке и смотрела. Периодически кто-то оборачивался и смотрел с жалостью, что ли. Но это зрелище доставляло им больше удовольствия.
