Любовь – это боль | страница 78



Его девочка, подойдя к лестнице, остановилась рядом с ним.

— Спасибо, — сказала она и побежала наверх.

Что бы ни случилось между ним и Еленой, Викинг позаботится о том, чтобы Вики не пострадала от этого.

«Она — единственная причина, по которой ее мать все еще жива», — подумал он и сразу осознал лживость этих слов. Елена была все еще жива потому, что не мог заставить себя убить ее. Впрочем, были вещи и похуже смерти.

Анника схватила подол своего платья — почему-то к ужину она была одета формально — и подошла к лестнице.

Она посмотрела ему в глаза.

— Не знала, что у тебя есть дочь.

Викингу не понравился обвинительный тон, как будто он обманул ее. Их брак был бы коммерческой сделкой, не более того. Викинг знал это, Анника знала это. Она должна хорошенько это запомнить.

— Теперь знаешь.

В ее глазах застыл холод. Человек мог получить обморожение, просто глядя на ее ледяную красоту. Викинг подозревал, что, как и большинство красивых женщин, Анника привыкла к тому, что мужчины падают к ее ногам, борясь за внимание. Она ошибается, если думает, что он будет одним из этих болванов.

— Где она будет жить? — судя по тону, ей хотелось, чтобы это было где угодно, только не с ними.

— Там, где я захочу.

Закончив бесполезный разговор, Викинг оставил Аннику стоять у подножия лестницы.

Идя к комнате Кристоффа, он слышал, как Василий тихо утешает ее на родном языке, и внутренне чувствовал, что правая рука Соколовской Братвы недоволен этим брачным соглашением. Или тем, что они вообще работают с Романовской Братвой. Однако Василий был слишком умен, чтобы открыто высказывать свое мнение.

Кристофф разговаривал по телефону, сидя за своим столом. Викинг выхватил из шкафа бутылку водки премиум-класса и два стакана и упал на диван.

Кристофф закончил свой телефонный разговор и взял стакан. Стукнувшись стаканами, как делали это годами, они выпили свой напиток.

Викинг нуждался в этом огне. Он хотел бы напиться, но этого не произойдет в ближайшее время. Поскольку переговоры продолжались, ему нужно было оставаться в игре.

— Тяжелый день?

— Тяжелая неделя, — ответил Викинг, ставя стакан. — Не знаю, что хуже — женщина, которую я ненавижу, горящая в лихорадке и практически лишающая меня этим ярости, или женщина, дарящая мне холодность своего взгляда и заставляющая почти потерять свое равнодушие.

— Ты уже решил, что будешь с ней делать?

Они оба знали, что он имел в виду не Аннику.

— Я собираюсь оставить ее. Пока. — когда Кристофф не ответил, он добавил. — Ты думаешь, что это ошибка.