Перед глазами возникла пара армейских ботинок. Прежде чем она смогла сделать ход, жалкое оружие было вырвано из ее руки и отброшено в сторону.
Чья-то рука потянула ее за волосы, заставив голову подняться. Готовая плюнуть Педро в лицо, она собралась с силами.
Из тени появился Викинг. Светлые волосы были такими бледными, что казались почти белыми. Его лицо было ледяной маской. Слова замерли на ее губах, когда она увидела стену мышц перед собой. Шок и чувство глубокого предательства ударили в живот, когда она посмотрела в бледно-голубые глаза.
— Викинг? — выдохнула она.
Его глаза источали яд. Волны жара и гнева хлынули от большого тела и окружили ее, словно пытаясь задушить, как корсеты, к которым она привыкла.
Его рука поднялась к горлу и охватила, как будто он хотел задушить ее. Темная, извращенная часть Елены хотела, чтобы он этого сделал. Покончил с ней. Покончил с ними. Может быть, тогда она, наконец, сможет обрести покой и положить конец ноющей боли в своей душе. Другая ее часть возмутилась при мысли о том, чтобы сдаться. Та безумная часть, которая никогда не сдастся без боя, та часть, что была львом, рычала.
В ту секунду, когда он отпустил ее, Елена поднялась на ноги и повернулась к нему. Он был намного больше и сильнее ее. Он также был тем человеком, который оставил ее на несколько дней в ледяной склепе только с куском хлеба и стаканом воды. Дней, когда он заставил ее поверить в то, что в любую секунду ее могут изнасиловать. Часы агонии, страха, все столкнулось вместе.
Она ударила его по лицу так сильно, что его голова откинулась назад от удара. Звук в тихой комнате был похож на выстрел.
— Разве ты не знаешь, что я ненавижу холод? — выплюнула она.
Кто-то выругался, и только тогда Елена заметила парня в кожаной куртке, стоящего позади Викинга.
— Подумай, прежде чем что-либо делать, — предупредил он.
— Вон, — прорычал Викинг. — Сейчас же, Боран.
Елена сглотнула, затем стала искать способы убежать. Их не было. Она была в ловушке, и ее вот-вот собирался уничтожить зверь-убийца.
Викинг, слизнул каплю крови, выступившую на губе, ухмыльнулся.
— Ты пролила первую кровь. Я пролью последнюю.
Он схватил ее пиджак и разорвал его надвое. Она вскрикнула, когда он повернул ее и прижал лицом к стене.
Его дыхание было горячим на ее ухе, когда он прижался к ней.
— Ты пожалеешь об этом. — прошептал он.
Глядя в его глаза, полные ненависти, она поняла, что от человека, который когда-то сжег бы для нее весь мир, ничего не осталось. Он снова вскрыл раны в тех местах, которые, как она думала, уже покрылись шрамами.
