Тень очень важна в браке, и мы можем создавать или разрушать наши отношения, в зависимости от того, насколько это осознаем. Мы забываем о том, что влюбившись, нам также придется соприкасаться и с тем, что вызывает у нас неприязнь и даже отталкивает нас — нечто совершенно непереносимое — в другом человеке. Все это верно и в отношении и нас самих. Но именно такое противоборство может привести в дальнейшем к невероятному росту.
Не так давно я слышал об одной паре, которая очень правильно подошла к вопросу Тени еще до бракосочетания. В ночь перед свадьбой они провели своеобразный ритуал, давая друг другу «теневые клятвы». Жених обратился к невесте со словами: «Я отдам тебе свою идентичность и заставлю мир видеть тебя моим продолжением». Невеста отвечала ему: «Я буду послушной и мягкой, но на самом деле у меня все должно быть подконтрольно. И в случае разрыва, тебе придется отдать мне дом и решать прочие финансовые вопросы». Потом они выпили шампанского и от души посмеялись над своими слабостями, зная о том, что в процессе брака эти теневые фигуры неизбежно возникнут. Таким образом, они забежали вперед в этой игре, признав свою Тень и сорвав с нее маску.
Когда мы проецируем свой божественный образ на супруга, это таит в себе такую же опасность, что и проецирование наших теневых сторон, наших страхов и тревоги. Мы говорим своему возлюбленному: «Надеюсь, с тобой я испытаю божественное вдохновение и творческие порывы. Я разрешаю тебе изменить мою жизнь». В таком случае мы ожидаем от своего возлюбленного того, что раньше выполняли различные духовные практики: некоего обновления, искупления грехов, спасения наших душ.
В двадцатом столетии на Западе мы можем наблюдать нечто из ряда вон выходящее, когда из коллективного бессознательного возникает романтизм, и мы открываем для себя искусство находить божественное в другом человеке. На Востоке это стало известно гораздо раньше, но главным образом в контексте гуру и ученика. Понимая великую силу подобного опыта восточный мир старался удерживать это в узких рамках религиозной жизни и запрещать в обычных отношениях. И это не лишено мудрости: действительно лучше поместить такую силу в контейнер, ибо слишком тяжело ее вместить в себя. Обычные человеческие отношения, в которых мы отыгрываем эту божественную драму, не способны выдержать такой мощи.
Вообще такие понятия, как влюбленность, романтическая любовь возникли относительно недавно в нашей истории. Вместе с ними наш западный мир утратил самые возвышенные чувства, па которые способен человек, и обрек себя на величайшие страдания, которые только можно представить. Практически в каждом современном романе говорится о том, насколько сильна у нас мотивация влюбиться — или же это страх неразделенной или безответной любви. Как бы то ни было, но романтизм прочно вошел в наше современное общество. В лучше случае — это наивысшие проявления человека; в худшем — это может оказаться самым болезненным опытом, который нам только известен. Посеяв ветер в двенадцатом столетии, мы пожинаем бурю в веке двадцатом.
