– Прости… я укусила тебя, – шепчу, едва держась на ногах.
– Кусай столько, сколько захочешь. Я ничего не чувствую, кроме тебя и своего сердца, – хрипло отзывается Рафаэль. Его ладонь опускается вниз, и он собирает пальцами струйку спермы.
– Когда-нибудь она будет работать правильно. Её останется в тебе столько, чтобы ты подарила мне ребёнка. Нашего ребёнка. Нашу семью. Я приду сегодня к тебе, – шепчет он, целуя меня напоследок в губы.
– Обещаешь? – Тихо спрашиваю его, пока Рафаэль одевает меня, опускает водолазку и приводит в порядок себя.
– Клянусь. Я проверю обстановку, а потом ты выйдешь, – ещё один быстрый поцелуй в губы, и он выходит из комнаты.
Через несколько секунд Рафаэль показывает головой, что я могу идти.
– Мы выиграем, – до меня доносится его обещание. Оборачиваюсь, и меня до сих пор трясёт после оргазма. Ноги ватные. Не ощущаю даже пола под собой. Он улыбается мне прокушенными губами, и моё сердце умирает от надежды на будущее.
– Ты где была? – Едва успеваю спуститься и сделать пару шагов в танцующую толпу, как музыку перекрикивает Сиен.
– Да здесь была. Домой иду. Ты со мной? – Зачем-то приглаживаю волосы.
– Останусь у Белча.
– Хорошо. До завтра, – выскакиваю из дома братства, ощущая, как вся моя кожа пропиталась ароматом секса. Мне кажется, что его чувствуют и окружающие, замечая меня, сбегающую отсюда так быстро, словно за мной гонятся волки.
Захожу в тихий дом и поднимаюсь к себе. Падаю на кровать, и на моих губах расплывается удовлетворённая улыбка.
Приняв душ, переодеваюсь в ванной комнате и поворачиваю голову к спальне Рафаэля. Бывшей спальне. Толкаю дверь, оказываясь в ней. Включаю торшер, и мой взгляд останавливается на написанной на стене картине. Она очень страшная и даже безумная, но прекрасно передающая всё, что происходит со мной. Только вот сейчас можно нарисовать идентичную картину, где именно я падаю на колени, а Рафаэль держит моё сердце в своих руках. Это именно так. Я чувствую себя именно так, когда оказываюсь в его руках.
– Почему ты здесь?
Поворачиваю голову к двери и вижу Рафаэля, прислонившегося к косяку.
– Ты больше не рисуешь? – Интересуюсь я.
– Нет.
– Почему?
– Зачем, Мира? Не хочу, чтобы это стало причиной нового шантажа и принесло нам проблемы, – пожимает он плечами.
– Но у тебя хорошо получалось. Может быть, твои комиксы сделать книгой?
– Смеёшься? Я не литератор, а любитель измазать стены, – усмехается Рафаэль, отталкиваясь от косяка, и подходит ко мне сзади.
