Разворачиваясь, бреду по улочкам, и так плохо внутри. Я делал очень плохие вещи, и порой рождается желание проорать на всю улицу слова извинения тем, кого сгубили наркотики, которые я продавал; за то, что кого-то пришлось до смерти избивать, потому что у них не было денег, чтобы вернуть долг; за то, что я тоже шантажировал из-за денег. Я плохой, ничто не сделает меня лучше. Я столько лет стремился навсегда порвать со Скаром и бандой, что сейчас так пусто и больно в груди. Ведь понимаю – я проиграл. И мне снова стыдно, я так хотел доказать матери, что грязь не рождается вместе с человеком, она от безысходности липнет к коже, и у меня есть ещё шанс отмыться.
Делаю глоток самого дешёвого пива и закуриваю. Так обидно осознавать, что ты никто. Ты даже неопасный преступник, которого боятся окружающие, и не превосходный киллер, зарабатывающий на хлеб интересными убийствами. А просто отброс, которого никогда не вносили в число людей, ведь ты на дне.
Лондон, 4 июня
– Меня же поймают, Скар. Это здание охраняется полицией, чёрт возьми. Там вооружённые люди, – ужасаюсь я, смотря на план дома.
– В этом месте столько денег, что ты и представить себе не можешь, Эль. Картины, антиквариат, о сейфе даже думать не будем, хватит остального. Пару картин и несколько канделябров, они стоят сотни тысяч фунтов. Я разделю с тобой добычу, двадцать процентов твои.
– Мне ничего не нужно из этого, только уверение, что на этом наши пути разойдутся, – цежу я.
– Хорошо, хорошо, парень, не кипятись. Не хочешь как хочешь, но это глупо, – ухмыляясь, замечает дядя.
– Сам решу, как это выглядит. В доме и по периметру есть камеры, это точно. Меня засекут. Кроме этого, я уверен, что там сигнализация… да я даже до неё не успею дойти, как меня пристрелят. Это невыполнимо, – качая головой, выпрямляюсь.
– Я найду деньги другим способом, туда не пойду, – резко добавляю.
– За двадцать четыре часа ты ничего мне не принёс, а сидел пил и курил, затем пошёл в один из наших борделей, чтобы развлечься и переночевать. Мне деньги нужны завтра, Эль. Завтра. Иначе мне придётся рассказать сестре о том, чем ты занимаешься столько лет.
– Ты не посмеешь, – мои пальцы леденеют, хватаясь за рюкзак, висящий на плече.
– Думаешь?
– Она же твоя сестра, Скар. Твоя, чёрт возьми, сестра, и ты уверял меня, что заботишься о ней, а сам поставил своих племянников на счётчик, причём обманом. Ты…
– Довольно, Эль. Я не собираюсь терять с тобой время. Ты или идёшь в этот дом и приносишь мне добычу, или я иду к твоей матери и показываю ей множество фотографий, на которых ты продаёшь наркоту. Твой ответ? – Повышая голос, мужчина поднимается. Тупик. Меня поймают, и мать всё равно обо всём узнает. У меня условный срок. Тюрьма. Мне грозит тюрьма.
