– Может, на кол его, Оли, слишком много себе позволяет? – Спрашивает у парня второй, практически похожий на него. Такой же загорелый и мускулистый, только пониже ростом.
– Посмотрим, правдивы ли его слова. Мира приказала не трогать его. До поры до времени, пока он не разозлит меня полностью. Пока только наполовину. Пусть дальше трахает грязь, испачкает наших, тогда и примемся за него, – пожимает плечами Оливер.
– О чём я и говорю. Неужели, тебе нравится быть под гнётом тёлки? Серьёзно, где твоя мужская сущность? – Подливаю масла в огонь. Парень рычит и, хватая меня за горло, сжимает его.
– Назовёшь ещё раз мою девушку тёлкой, зубы выбью. Вскоре она будет моей невестой, затем женой, а я за своё, не задумываясь, убью. И плевать я хотел, кто твой отец, сколько у него денег. Урод, – отпуская меня, смеряет взглядом полным отвращения, а затем плюёт прямо мне в лицо. Закрываю глаза, умоляя себя не сорваться. Ублюдок.
– Это последнее предупреждение, дальше будет плохо. Не доводи меня до желания показать тебе, какие у нас порядки, – сказав это, он указывает своим шавкам на выход.
Наблюдаю, как они исчезают один за другим, повторяя последнее движение своего главы, каждый плевок в мою грудь и лицо, разгорается внутри меня ядовитым пламенем.
Терпи, Эль. Ты должен вытерпеть, это только второй день. Терпи.
– Что вылупились? – Зло шиплю я парням, оглядывающим меня. Они быстро отводят глаза и собирают спортивные сумки. Стираю с лица слюни и снова отправляюсь в душ. Эрнест запретил мне вступать в полемику с ними. Запретил даже думать о драках, а меня трясёт. Мама. Я обязан успокоиться ради неё.
Подставляя лицо под тёплые капли воды, пытаюсь утихомирить сердце, разрубающее ударами грудную клетку. Внутри меня до сих пор живёт Эль, не желающий выносить унижения и насмешки. Я их вдоволь натерпелся. С рождения. И сейчас это не заканчивается, наоборот, держать под контролем настоящего себя ужасно сложно. Я привык решать дела кулаками, а сейчас это мне не доступно. Чёрт. Бесит.
Почему он сказал, что Мира запретила им трогать меня? Это нелогично для такой, как она. Тем более утром я был крайне неприветлив, а к ней даже слов нормальных не подберу. Зачем она это сделала? Что снова задумала?
Переодеваясь, складываю физкультурную форму в сумку с логотипом университета, которую мне сегодня выдали для походов в зал, другую – для осенних пробежек и зимних занятий, как и экипировку для горнолыжного спорта, в том числе выделили шкафчик и номер лошади. Вряд ли я этим воспользуюсь, но в который раз поражаюсь количеству денег, вертящихся здесь. Это лучше любого отеля или пансиона, здесь тебя обуют, оденут и накормят до отвала, надо только предоставить пластиковую карточку. Всё компьютеризировано, и это невероятно. Для меня это очень интересно и невозможно удобно. Плевать на все унижения, которые уже вытерпел и грозящие мне, за такое место я душу отдал и волю, но оно того стоило.
