Настырное давление в голове не исчезало, превращаясь в пульсацию, и это не способствовало улучшению нрава.
Блин, слова-то какие!.. Самому смешно, когда ловит в голове, а ведь стало частью его натуры, хорошо себя выдрессировал. Поднялся же с самого дна, а сумел себя приучить и говорить правильно, и соблюдать все эти манеры. Ясно, что не сам, находил учителей, нанимал, припугивал… Но ведь главное — результат. И Шуст своего добился. Теперь никто бы не сказал, что он родился селе в настолько бедном доме, что и денег на хлеб частенько у матери не было. Отца он тоже не знал. Денис подозревал, что мать фамилию в роддоме от головы назвала, подсмотрела на бутылке коньяка, часто стеклянную тару собирала по дворам и мусоркам ближайшего городка, пытаясь и так денег наскрести. Видно, понравилось ей, как то звучит, серьезно, с апломбом.
Шусту тоже своя фамилия нравилась. И, может, именно благодаря ей, как некому, не вполне очевидному, якорю, он цеплялся, закреплялся и карабкался вверх, желая иметь в жизни очень многое. Иногда потом, иногда буквально кровью… Своей ли, чужой — не важно, если так нужно было по ситуации, пусть имелись и у него границы в груди, которые никогда не преступал. Но добился того, что поднялся на уровень своей фамилии, как он считал. Да что там, выше даже! И за свое место готов был рвать и метать, понимая, что наверху держатся лишь те, кто раз за разом умеет право на этот самый верх доказывать. Вот и не расслаблялся.
Счастье, что к этой фамилии еще мозги ему от судьбы достались. Да сумасшедшее упорство.
И пусть сейчас ситуация не та, и можно даже попроще, «понароднее» себя вести, так сказать, а оно на уровне инстинктов уже в крови. И Шуста это радовало.
— Не идиот, не полезу на рожон против тебя, — миролюбиво хмыкнул Клин, выставив перед собой раскрытые ладони, показывая, что понимает, что и у кого просит.
Охрана Шуста стояла позади, вроде вообще не при делах, но сразу было ясно, что и рыпнуться не дадут никому, пресекут в зародыше любые поползновения.
Клин явился сам, как бы полную открытость и доверие демонстрируя.
— Хорошо, — заметил Шуст опять, отвлекаясь от лишних сейчас мыслей. — Тогда я ситуацию изучу, составлю предварительную схему. И напишу. Скину тебе мейл, на который ты мне корректировки свои писать станешь, чтоб не дергаться и лишний раз не отвлекаться обоим.
Клин, получил когда-то такое погон… прозвище как раз из-за того, что вечно норовил где-то встрять, влезть, без координации с другими игроками и участниками. Частенько он зарывался, и только то, что и сдавать назад умел, признавая ошибки и честно выплачивая «репарации», спасало этого сорвиголову от пули в затылок. Шуст знал о нескольких случаях, когда мужика буквально в последний момент судьба миловала. Вероятно, еще и поэтому не особо хотел с ним дело иметь.
