Даже сам монстр вспоминался скулящим мохнатым и тёплым существом, прижавшимся к моему боку. Пока я его не видела, он не казался настолько ужасным и страшным. А вот прыгать из задней стойки больше не хотелось. Вообще сегодня прыгать больше не хотелось, потому что всё тело убийственно ныло, а на спине обещали появиться гематомы.
Но в груди разливалось удовлетворение. Неестественное и глупое, но приятно согревающее. Я хотела вывести Стаса на эмоции? Я это сделала, пусть и не специально. Слышала в его хрипловатом голосе панику, смех, облегчение, страх… целый букет эмоций, которые наверняка отражались и на лице. Что угодно, только не чёртово спокойствие и безразличие.
Я довольно улыбнулась и зажмурилась, расслабленно запрокидывая голову. Осталось ещё заставить Станислава поплавать не только в одежде, и день будет прекрасен! Фригидная сучка просто обязана увидеть это прекрасное тело в одних плавках. Хотя рубаха так рельефно облепляла его руки…
Раздался шорох и тихие шаги, кто-то вошёл в сауну. И я искренне надеялась, что это Станислав – пусть даже в мокром костюме, – а не тот огромный пёс, из-за которого я свалилась в бассейн. Двигаться не хотелось, глаза открывать тоже. Мало ли, вдруг там действительно собака? А я не вижу, поэтому ничего не боюсь.
Тишина стояла слишком долго, мне даже стало неуютно. Неужели звуки почудились? А потом раздалось резкое шипение, и в нос ударил пар с терпким хвойным запахом. Я вздрогнула от неожиданности, резко вскинула голову и всё же открыла глаза. Голова закружилась от жара и быстрого движения, в глазах помутнело, а когда прояснилось, рядом на лавку уже плюхнулся мой телохранитель. Как я и заказывала – в одних плавках.
И чертовски близко.
– По идее, ароматическими маслами здесь пользоваться нельзя, – сообщил он, делая глубокий вдох, – техника безопасности и всё такое. Но мы осторожно. Можжевельник хорошо успокаивает при стрессе.
На меня он не смотрел, сидел, облокотившись на спинку и слегка запрокинув голову. Всё такой же бесстрастный, спокойный, безразличный… только сейчас я видела его профиль. Нос, от природы идеально прямой, но сейчас с лёгкой горбинкой, как у человека, который не раз его ломал; брови вразлёт, тонкие, но чувственно изогнутые губы и длинная светлая полоска шрама на острой скуле, у самого левого глаза. Шрам… я помню тонкую линию на подбородке, помню нос, скулы, но не этот шрам. Если не присматриваться его почти не видно, но сейчас, когда Стас сидел так близко, он казался слишком заметным.
