— Па-а-ап? — почему-то шёпотом позвала я, но он даже не отреагировал.
В этот момент пришло осознание: что-то случилось! Но сбивает с толку то, что мама не просто спокойна — она счастлива! А они с отцом друг в друге души не чают. Вариант того, что она радуется какому-нибудь его провалу отпадает сразу по двум причинам: во-первых, ей подобное ехидство априори не свойственно, во-вторых, папины проблемы она всегда переживает как свои собственные. Тогда что же произошло?
Как не пыталась я растормошить отца, ничего так и не вышло. В итоге, ничего иного не оставалось, кроме как удалиться в свою комнату, плюхнуться в кресло и пребывая в полном непонимании задуматься на тему: что мне нужно и что дорого? Если мы сюда не вернёмся, то… то хотелось забрать всё!
Вскоре все имеющиеся у меня в наличие сумочки, рюкзачки и чемоданчики оказались заполнены. Не моя вина в том, что едва ли не каждая вещь является памятной. Не могу я вычеркнуть из своей жизни воспоминания. Есть такие люди, которые с лёгкостью расстаются с вещами, но эта песня явно не про меня. Ведь эту мягкую игрушку подарила мне на память подруга как раз накануне отъезда её семьи в штаты семь лет назад. А эту шкатулку мы с ней же закапывали в парке под нашим любимым деревом, договорившись на двадцатилетие, а у нас день рождение в один день, достать её и прочесть свои желания десятилетней давности. Она так и не смогла приехать, но я не забыла обещания, и теперь храню шкатулочку как память о нашем детстве…
Закончив со сборами, вышла на кухню. Отец по-прежнему сидел за столом. Содержимое бутылки уполовинилось, пепельница заполнилась бычками. Из их с мамой комнаты доносилась какая-то приятная мелодия, а возле посудомоечной машины скопилась кучка грязной посуды, что вообще для нашего дома было великой невидалью.
Налив себе чаю, накромсала бутербродов и уселась напротив отца, который меня будто бы не замечал даже.
— Па-а-ап, что происходит? — решила я вновь попытать счастье.
— Трындец, — отвечает. — Полный трындец.
М-да уж. Весьма информативно, ничего не скажешь.
Время до вечера тянулось мучительно долго. Хотелось позвонить подругам, попрощаться. Но что им сказать? Куда мы собираемся? Почему столь поспешно? Ведь остался всего один экзамен… До последнего хотелось верить, что всё это всего лишь нелепый розыгрыш и наша спокойная размеренная жизнь не изменится. Вот только смотря на родителей не сильно верилось в подобное чудо.
Ночью я так и не сомкнула глаз, хотя и пыталась. Как не вертелась, так и не смогла заснуть. О каком вообще сне может идти речь, если вокруг сплошные непонятки? Собственно, никто не спал. Всю ночь мама порхала по квартире, а отец так и сидел на кухне рядом с давно уже опустевшей бутылкой. Все мои попытки допытаться о причинах грядущих перемен ни к чему не привели. Утро я встретила в припротивнейшем состоянии: голова болела, всё бесило, ещё и осознание того, что вот-вот узнаю нечто-то очень важное — не давало покоя.
