Сознание привычно разделяется на несколько мыслительных потоков. Что-то было неправильным. Но что? Как они заманили её сюда? Почему сумев поймать не смогли обезвредить? Взгляд упал на Кира. Кир. Хм… Некогда мне казалось, что я почти полюбила этого мальчишку… Но разве это нелепое детское чувство могло сравниться с единением двух частей одного целого, коим являемся мы с Редериком? Почему он так смотрит? Что за странные взгляды и жесты? Глупыш… Неужели до сих пор не понял, что его обаяние на меня не действует так безотказно как на других?
Вот уж и Селена рядом. Останавливаюсь. Девица щурится в бессильной злобе, раз за разом кидая в меня какую-то гадость. Зря морщины нагоняет, ей такое выражение совсем ни к лицу. Неужели не видит — тьма не причиняет мне зла. Всматриваюсь в её ауру. И в ней сплошная тьма… Жалкое подобие силы…
Время замедлило бег.
Мой внутренний жар в ментальном зрении оказался — красным с ярко голубыми всполохами и редкими вкраплениями золотистых искр. Он просачивается наружу, сплетаясь в причудливом танце со тьмой. Завораживающее зрелище.
А это что за вопль? Оборачиваюсь. Почему-то стража скрутила Кира и… Это вызвало внутренний протест. Он — друг! Тело пробивает озноб и тут же вновь приходит новая волна ласкового огня. Краем глаза замечаю отпрянувшую от меня Селену, вжимающихся в стены магов.
— Сделай это! — слышится из-за спины голос Редерика.
— Нет! — почему-то кричит Кир.
Они что сговорились? Эти жалкие людишки решили, что вправе указывать мне? Пожалуй, я была поспешила с выводами решив, что этот королевский отпрыск моя половинка… Кто они, а кто я?! Они падаль. Их страх опьяняет посильнее любого вина… А Селена неплохо держится. Даже уважение вызывает.
Одновременно выбрасываю руку в сторону Селены и оборачиваюсь назад, сталкиваясь лицом к лицу с Редериком, в мгновенно спрятанной за спину руке которого блеснул кинжал.
Он что с этой вот погремушкой пришёл помогать мне? Ох и насмешил! Хм… а почему Кир до сих пор скручен? Кир… Ки-ир-р-р… Ки-и-ир-р-р… Внутри что-то будто перемкнуло. Перехожу в ментальный режим зрения.
— Мать вашу! — вырвалось наружу, стоило понять, что все весьма агрессивно настроены по отношению ко мне. Исключением является только магистр, Кир, и что самое удивительное — Селена.
— Давай же, ради меня, — по-прежнему пряча кинжал за спиной шепчет Редерик.
Взгляд цепляется за Кир. Он стоит на коленях, руки скручены за спиной, изо рта торчит кляп, но он из всех сил качает головой, мол: не делай этого. Наваждение спало. Всесилие уже не пьянит. Голос Редерика раздражает. Окружающая агрессия настораживает. Кинжал. Почему он его спрятал? Значит… этот клинок предназначался не Селене? Не уж-то мне? Но зачем? Пророчество. Король говорил про какое-то пророчество. Что в нём? Ох, знать бы…
