Но больше всего страшит то, что моя мать тоже принимала в этом участие, а я по умолчанию иду с ней в одной связке.
Слишком резко мир становится безлюдным и пустым. Не чувствую никакой защиты, не имею возможности ни с кем посоветоваться. Паника подступает к горлу, привычные щупальца сдавливают гортань, навлекают морок.
Беру телефон в руки, листаю книгу контактов. Впервые четко осознаю, как много пустых и ненужных людей мы впускаем в свою жизнь. Палец замирает над очередным номером. Имени нет, но эти цифры я помню наизусть. Подношу телефон к уху. Слушаю гудки до тех пор, пока они не сменяются знакомым голосом.
— Номер перепутала? — шутливо доносится из динамика.
Перед глазами вырисовывается образ. Его образ. С Даней мы были знакомы со школьной скамьи. На выпускном первый раз поцеловались, а потом забыли друг о друге на несколько лет. Он нашел меня на «фейсбуке», хотя я никогда не подписывалась в соцсетях своим именем. Это было мило. После этого мы стали видеться все чаще. Не знаю, встречались ли мы или просто проводили время вместе, потому что официального предложения стать его девушкой мне так и не поступило. А я ждала. Хотела, чтобы все было так, как в романтических фильмах, потому что мне казалось, что я заслуживаю этого.
Когда я спрашивала у мамы почему она одна, та любила повторять, что не стоит растрачивать себя на ненужных людей. На вопрос: как понять, что этот человек в моей жизни не нужен, она улыбалась и говорила, что всему свое время. Что настанет момент, и я пойму значение этой фразы.
И я поняла. В тот день когда она умерла, а Даня был недоступен, я поняла, что имела в виду мама.
Мы не расставались с ним, нет. Я не устраивала истерик и громких скандалов. Мы просто перестали встречаться. Даня закидывал меня сообщениями и ночевал под парадной. Но недолго. Через неделю он перестал звонить. Еще через неделю писать. А я удалила его номер, чтобы в моменты истошной тоски не позвонить ему.
Прошло несколько месяцев и я думала, что тот период давно позади. Его номер вернулся в мою телефонную книгу, правда без подписи. Сейчас мне просто необходима была поддержка. Кого-то родного. Того, кто знает меня. И в этом городе остался только один такой человек — Даня.
— Нужно увидеться, — выдыхаю в трубку. — Сейчас.
— Я на работе, может вечером? — недовольно произносит он.
Не знаю откуда берется это предчувствие, но мне отчётливо кажется, что вечером может быть поздно. Пальцы враз леденеют. Трепещут от мелкой дрожи. Мне кажется, что за мной наблюдают. Магическим образом проникают взглядом сквозь шторы, просачиваются прямо через дверной глазок. Обступают со всех сторон. Загоняют в угол.
