Ягодка... Кажется так ее обозвал Король. Да-да, именно обозвал. Я терпеть не могу ягоды. Сладкие, приторные, оставляющие привкус гнили. Разлагающиеся фрукты ничем не лучше по запаху, чем мертвое тело.
Одергиваю себя. Вот к чему приводят мысли о женщинах. Наверное, это все происходит из-за того, что я однажды пережил. И у конченых ублюдков, как я живут чудовища под кроватью. А от таких воспоминаний страшно свешивать ногу.
Яркий свет в сочетании с резким запахом выталкивает меня в настоящее. Кто-то излишне грубо опускает моё тело на жесткий диван. Зрение всё ещё играет в калейдоскоп, разум отказывается работать на полную мощность. Не хочет осознавать увиденное, склеивать битые стекла.
— Смотри сюда. На меня смотри.
Я стараюсь подчиниться и сфокусировать взгляд. Меня еще раз встряхивают, приводя в чувство.
— Телесных повреждений нет, скорее всего шок, — сухо звучит заключение. — Видимо стала свидетелем убийства.
Убийства.
По телу проходит леденящий озноб. В памяти мгновенно всплывают опустевшие глаза, звучит глухой хлопок о столешницу.
Я впервые встретилась лицом к лицу со смертью. Прочувствовала каждой клеточкой своего тела ее неизбежность.
Только сейчас понимаю, что в кабинете очень много людей, большинство из которых в форме. Место за столом пустое, но его тщательно осматривают, фотографируют детали.
— Мы отвезем вас в больницу. Вы в состоянии назвать номера родственников, которых мы могли бы оповестить?
— Я в порядке. Мне не нужно в больницу, — изо всех сил стараюсь звучать убедительно.
Не знаю почему противлюсь, но сейчас мне кажется, что безопаснее места чем мой дом не существует. Состояние жуткое, как в кошмарном сне. Все вокруг кажется таким же ненастоящим.
— Я отвезу ее домой, — слышу знакомый голос. — Буду наблюдать за состоянием. Если что-то меня насторожит, вызову скорую.
Виктор, как и все остальные, появляется из ниоткуда. Не уверена, что в состоянии идти, но упрямо поднимаюсь.
— Вы точно хотите уехать с этим мужчиной?
Отрешённо киваю, искренне не понимая, для чего мне задают эти ненужные вопросы. Разве имеет значение кто чего на самом деле хочет? Разве Садальский хотел умереть вот так?
— Идём, Алина.
Чувствую на своих плечах руки Виктора. Он словно рентген считывает моё состояние, сдерживает проводки, обрыв которых приведет к взрыву.
Эмоции возвращаются резко. Накрывают убийственной волной. Застилают глаза слезами. Длинный коридор размываются. Пальцы колотит мелкая дрожь.
