— Да потому, что занимался мной психиатр, а у него у самого с головой не порядок. Профессиональная деформация.
— Не думаю, — усомнился Дмитрий Степанович, — это в тебе обида говорит.
— Может и такое иметь место, — не стал ерепениться Виктор, — но вопросы у него явно идиотские. Вот, к примеру, сколько будет в арифметическом действии два плюс два умножить на два?
— Положим восемь, — не задумываясь ответил инженер.
— Вот видите, ваш ответ ошибочный, — торжествовал подросток, — на самом деле будет шесть, потому, что действие умножения выполняется первым.
— Действительно, — скривился Горшков, — как-то из головы вылетело. А еще?
— А еще он там картинки всякие показывал, и спрашивал, что я на них вижу? А чего там можно увидеть, если мазня всякая? Ну, я ему и ответил, что художник сей, очень неаккуратно с красками возился вот и пролил на бумагу, а теперь это за картину выдает. Гнать такого с работы надо.
О тестировании с помощью абстрактных картинок Дмитрий Степанович знал, поэтому пассаж подростка его здорово повеселил, он представил себе, как психиатр не смог проверить воображение подростка и потом жутко на него рассердился, отомстил тем, что выдал диагноз об умственной отсталости.
— Надо будет тебя другому специалисту показать, — Горшков, наконец, покончил с салатом и подвинул ближе к себе тарелку с супом, — а то эта справка тебе сильно жизнь испортит.
— Зачем? — От удивления Виктор даже прекратил свою работу. — Справка для дурака, а умный на нее не посмотрит, да и показывать я ее никому не собираюсь, буду хранить на всякий случай, вдруг пригодится.
— Ну, если так, то дело твое, — согласился инженер.
* * *
— Ну? — Вновь поинтересовалась сестра, когда трапеза закончилась.
— Плохо все, — поморщился Дмитрий Степанович, — Уволили меня через ОНУ, сегодня говорил с директором, он рекомендовал подождать, через Москву попробует восстановить на работе.
— Да как же так? — Удивилась женщина, — ты же не рабочий, кроме директора никто твою работу оценить не может.
— А он и оценил, — махнул рукой Горшков, — это в ОНУ не оценили, они за план не отвечают.
В этот момент он замечает, как Виктор вдруг замер на секунду, а потом сразу прекратил работу.
— Дмитрий Степанович, это очень серьезно, вам надо куда-нибудь срочно уехать. — Заявил он. — И желательно в Москву. Решение по инженерному составу ОНУ сам не принимает, а значит, вопрос с кем-то согласован и не удивлюсь, если согласован он с НКВД.
— Да что ж ты такое говоришь? — Испугалась сестра инженера.
