— Ты думаешь, я этого не понимаю, — хмыкнул Побережский, — но мне стало известно, что поставки венцов будут провалены, а в Москве долго разбираться не будут, в конечном итоге план выполнен не будет нами. С них тоже спросят, но и нас никто не пожалеет. Зуборезные станки взять мы нигде не сможем, так что придется на первых порах обходиться долбежными. Надо заканчивать с пораженческими настроениями и начинать думать, вместо одного резца можно поставить три, изменить передаточное соотношение от двигателя к механизму станка, уменьшить время обслуживания. Смотришь, и сумеем закрыть потребность в венцах хотя бы наполовину. Работать надо, а не искать отговорки.
— Мы, конечно, сделаем все возможное, — встрепенулся инженер, — и невозможное тоже, однако станки, установленные в цехах сразу после строительства корпусов, уже имели изрядный износ. Может, есть смысл написать заявку в министерство, ведь потребность страны в моторах очень велика, неужели там не пойдут нам навстречу.
— Дмитрий, ты совсем не разбираешься в московских раскладах, — махнул рукой директор, — новые станки там распределяют чуть ли не на заседании НКОП (наркомат оборонной промышленности), Рухимович лично списки утверждает. Так что об этом придется забыть, используй то, что есть в наличии.
Дальше продолжать неприятный разговор красный директор не стал, он все сказал, а если кому не понятно, то ничего не поделаешь, не все могут понять остроту настоящего момента. И вообще, редко когда Побережский опускался до таких разъяснений, обычно он сразу делал выводы в отношении «паникеров». Но Горшков был действительно ценным специалистом, поэтому стоило потратить на него немного времени.
Дмитрию Степановичу оставалось только тяжело вздохнуть, досчитать до десяти, вспоминая всех святых и идти выполнять распоряжение. На самом деле нарезание зубьев на венцах, это только самая малая часть проблем, хотя и самая значимая, а ведь еще требуется решить вопросы правильной закалки изделий, нормализации, паркеризации (фосфатирования). Только глубоким вечером Горшков наконец-то добрался о дома.
— Вот, — супруга протянула ему выписку из больницы, когда он после позднего завтрака устроился в удобном кресле.
— Что это у нас? — Прищурился Горшков, принимая документ из рук Антонины. — Хм, однако, — озадаченно пробормотал он, вникнув в суть, — мне говорили, что после энцефалита у многих наступают неприятные последствия, но я надеялся, что все обойдется. Сильно заметно, это отставание в развитии?
