Брианна облизнула губы, убирая свои тусклые каштановые кудри за уши, и приблизилась ко мне. Из студии новостей я направился в свой кабинет.
— Сэр, это было бы довольно проблематично, учитывая, что, согласно этой таблице — она провела пальцем по экрану айпада, — Вы официально внесли в черный список все химчистки Манхэттена.
Вырвав устройство из ее рук, заскользил взглядом по рядам названий, залитых красным. Просто, бл*дь, невероятно. Человеческая природа была создана для того, чтобы брать то, что хочет, и будь прокляты последствия.
И снова я подумал о маленькой мисс Хамфри. Ей не следовало вторгаться в мои мысли. Обычно я забывал о своих любовных связях на одну ночь, прежде чем высыхала сперма на моем члене. Но опять же, она обокрала меня.
«А я взял кое-что из ее вещей».
«The Smiths»? «Bloc Party»? «The Kinks»? «Dirty Pretty Things»? Девушка знала толк в музыке.
— Откажись от них, — повторил я.
— Но, сэр… — ахнула Брианна, что было довольно драматичной реакцией для данного случая.
Я остановился перед дверью своего кабинета. Она сделала то же самое. Ее лицо было таким красным, что я подумал, что она сейчас взорвётся. И очень надеялся, что этого не произойдет. У меня была новая рубашка от Brioni и, по-видимому, не было ни одной честной химчистки в пределах города.
— У нас нет другого выбора, если только вы не хотите вернуться в одну из тех химчисток, которые ранее внесли в черный список, — объяснила она.
— Не правда. Есть и третий вариант.
— Есть? — Она кокетливо захлопала ресницами.
Не многим из моих сотрудниц хватило бы на это смелости. Во-первых, потому что я был сыном президента. Во-вторых, потому что был чуть более пугающим, чем сам Люцифер. И в-третьих, потому что был, как однажды назвала меня Кейт, «убийственно недоступным». Что, по сути, означало, что меня не отвлекали торчащие сиськи.
— Ты можешь следить за ними, пока они работают над моими вещами.
— Но…
— Ты права. «Можешь» — не подходящее слово. Это то, что должно произойти.
— Сэр…
— Время пошло. Лучше беги — они приступают около полудня. — Я постучал по-своему «Ролексу», ворвался в кабинет и с грохотом захлопнул дверь.
Час спустя жалкое подобие отца забрело ко мне в кабинет, как турист в сувенирную лавку, гадающий, какого хрена он хочет сломать. Формально я должен был встретиться с ним в его кабинете. Но если уж говорить о формальностях, то он должен был вести себя как отец, а не как тупица, гоняющийся за юбками, тщеславный придурок, так что я назвал бы нас квитами. Матиас прислонился плечом к дверному косяку, засунув руки в карманы.
