Сейчас Юсупов задал вопрос и между нами виснет длинная пауза. Он не сводит с меня взгляда. Молчание затягивается, начинает давить. Что он хочет услышать?
— Я переживаю из-за вещей которые вы оплатили, — решаю быть предельно честной. — Это неподъемно дорого для меня… К сожалению, я умею переводить евро в рубли…
— Это сделано для работы, я не могу прийти на этот прием с оборванкой, — холодно замечает босс, и краска обиды и гнева заливает лицо. Оборванкой? Боже, он вообще про Коко Шанель слышал? Маленькое черное платье — идеальный на все времена вариант!
— Я не могу не рассчитаться. Но надеюсь на рассрочку… — продолжаю гнуть свою линию.
— Эта тема начинает меня доставать, — холодно кивает Юсупов, ослабляя узел галстука. Достает мобильный и утыкается в него, показывая, что забыл о моем существовании.
Виснет молчание. Чувствую, что босс раздражен. Ощущение, что воздух в машине сгустился и звенит от напряжения.
* * *
Наконец подъезжаем к месту назначения, я с облегчением покидаю лимузин. Прохладный вечерний воздух прокатывается волной мурашек по телу. Или это от короткого взгляда, брошенного на меня Тимуром?
Входим в ярко освещенный зал ресторана, нас приветствуют хозяева вечера, мне они уже знакомы по утренним переговорам. Все улыбаются радушно и осыпают меня комплиментами. Мужчины. Взгляды женщин же направлены на моего спутника, а для меня — скорее оценивающие, вонзаются словно кинжалы.
— Расслабься, — приказывает босс, пробежав кончиками пальцев по моей спине. И тут же забывает обо мне, здоровается с партнерами, начинает какие-то обсуждения.
«Расслабься! Ему легко говорить!» — замечаю про себя ворчливо. Конечно, он привык сохранять хладнокровие где угодно, в центре внимания толпы, возможно, даже научился получать от этого удовольствие. Но не я.
Хотя, надо признать, сейчас Тимур не выглядит счастливым, под бронзовой кожей на его щеках ходят желваки, а губы плотно сжаты. Он явно раздражен. Из-за чего?
Высокий крупный мужчина на ходу распахивая объятия, бросается к Юсупову. Пару минут оба оживленно разговаривают по-французски, затем светловолосый полный мужчина, немного похожий на молодого Депардье, окидывает меня долгим восхищенным взглядом:
— Ты сегодня оторвал себе просто невероятное сокровище, друг. Представишь нас?
— Это моя секретарша, Кристина, — холодно произносит Юсупов по-немецки. — Анри Мишон, — представляет друга.
— Серьезно? Нет, ты меня разыгрываешь. Правда секретарша? — произносит на ломаном немецком Анри. — Фройлен Кристина, вы божественны. Могу я предложить вам бокал вина? Я винодел, знаете? Тимур не рассказывал обо мне?
