Адам же наоборот необычно тих. Он мало ест, в основном просто ковыряется в еде.
— Как ты спал прошлой ночью, Адам? — спрашиваю я его.
Сын пожимает плечами, не глядя на меня.
Как только я собираюсь спросить Адама, что его беспокоит, в столовую входит Питер и сообщает нам, что пора ехать в школу. Встав из-за стола и собрав их рюкзаки и обеды, мы направляемся к машине.
Выйдя на улицу и увидев охраняемые ворота в конце длинной дороги, сразу можно понять, насколько это место похоже на тюрьму. Питер открывает нам заднюю пассажирскую дверь, и дети послушно забираются внутрь.
У меня возникает тошнотворная мысль, что я приучаю их к тому, что это нормально. Я приучаю их к тому, что меня это устраивает.
Заметив выражение моего лица, Питер приподнимая брови, смотрит на меня:
— Что-то не так?
Как мне это объяснить? Будет ли ему дело до меня, если я скажу?
Сжав губы, качаю головой и скольжу на сиденье вслед за детьми.
***
После того, как дети развезены по школам, Питер сразу же отвозит меня обратно в дом.
Поскольку у меня нет работы по дому и нет возможности наверстать упущенное в социальных сетях, мне больше нечем заняться, как распаковывать вещи.
Но распаковать вещи означает сдаться. Кажется, я принимаю это.
Я достаю больше вещей, необходимых детям, а остальное оставляю в коробках.
Няня приезжает ровно в одиннадцать часов, как и обещал Люцифер, и я с облегчением обнаруживаю милую пожилую женщину. Она очень вежлива, представляется мне как Мэри, и я представляю ее женщиной из середины пятидесятых из-за седых волос и устаревшей одежды.
Как ни странно, я не знаю, как представиться ей в ответ, поэтому просто называю свое имя и надеюсь, что она не будет спрашивать об этой ситуации. К счастью, она не называет меня женой Люцифера и, похоже, не подразумевает, что он отец детей.
Честно говоря, не знаю, как бы я ответила, если бы она так предположила.
Я вожу ее по детским комнатам, показывая их вещи и посвящая в наш распорядок дня. Мэри принимает все это с улыбкой на лице, и когда я заканчиваю, у меня возникает безумное желание сказать ей правду.
Как она отреагирует, если я признаюсь, что нас держат в плену против нашей воли? Предложит ли помощь? Или сразу же побежит к Люциферу, чтобы все ему рассказать?
Предполагаю, что всех, кого он нанимает, тщательно проверяет и они ему верны. Но что, если Мэри нет? Она кажется слишком доброй, слишком старой, чтобы вступать в сговор с такими, как Люцифер.
Когда мы выходим из комнаты Адама, я тихонько закрываю за нами дверь и небрежно спрашиваю:
