Я просто Лилит.
Слишком скоро начинаю восстанавливать связь с самой собой, а мое тело включает все чувства.
Понимая, что моего лица касается что-то мягкое и нежное, я открываю глаза и вижу, как Люцифер, склонившись надо мной, гладит меня по щеке с выражением крайней нежности на лице.
Этот взгляд… Этот взгляд убивает меня. Непреодолимая волна печали обрушивается на сердце, и мое горло сжимается. Почему Люцифер так на меня смотрит? Почему он делает так, что мне становится трудно его ненавидеть?
Я рыдаю, ненавидя себя за свою слабость. Я чертовски жалкая. Ненавижу, что позволила ему дать мне почувствовать все хорошее, что только что испытала.
Люцифер
Принятие – это первый шаг к пониманию вашей новой реальности. Принятие того, что ничто в этом мире или в следующем никогда не будет прежним. Вчера вечером для меня прозрачные слезы, текущие по ее щекам, были принятием.
Лгать самому себе об истинном положении вещей – не мой стиль. Знаю, что Лилит снова будет сопротивляться, знаю, что она будет испытывать меня и себя. Это присуще человеческой природе. Я просто планирую стать скалой, с которой она столкнется, когда это сделает.
— Люцифер, у нас проблема, — говорит мне Саймон, постучав в дверной косяк кабинета, в котором я сижу.
Откинувшись на спинку кресла, чувствую, как уголки моего рта опускаются и хмурюсь. Когда Саймон говорит, что у нас проблема, это действительно так. Он знает меня, знает, что нужно делать, если только им не требуется мое личное внимание.
— Я сделал пару звонков и получил наводку о пропавших пяти миллионах, — говорит Саймон, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.
— Что у тебя есть?
— Все та же херня, о которой мы давно знаем. О’Райли и Маршалл задумали вместе новый бизнес. По новой информации они собирались запустить транш с кокаином и героином через Средний Запад. Их основными поставщиками были якудза.
— Ну, и как, черт возьми, это пошло не так? — спрашиваю я. Якудза, по моему опыту, чертовски смертоносны, но при этом чертовски надежны. Если они что-то обещают, то это будет сделано. Они выполняют свои обещания без всяких отговорок.
— Похоже, О'Райли облажался. Мы не знаем всех подробностей, но ирландцы убрали итальянского босса, Карчинелли. Затем они убрали О'Райли, босса, который заказал убийство итальянца... В Огайо сейчас полный бардак. Нет босса у ирландцев, у итальянцев новый, а киллеры разбегаются.
— Бл*ть, — бормочу я, медленно потирая виски. Это дерьмо вызвало у меня головную боль. Я не допущу, чтобы здесь произошла подобная дестабилизация. Это породит слишком большую неопределенность. И я хочу быть чертовски уверенным в своих деловых сделках.
