Я слышала имя Люцифера раньше. Он и его люди печально известны своими преступными подвигами и жестокостью.
Каждые пару недель о них рассказывают в новостях. Обычно происходит какое-нибудь ужасное преступление – убийство, избиение или исчезновение какого-то важного лица – и в причастности к этому обычно подозревается Люцифер или его люди, но власти никогда не могут этого доказать.
Я никогда не пойму как Маршалл связался с ним, но также никогда не прощу его за то, что он заставил меня и наших детей платить за его проступки.
Мой затылок окутывает теплое дыхание Люцифера, и я дрожу, мои соски сжимаются. Его грудь начинает подниматься и опадать на меня в устойчивом ритме.
Он спит... А может, это проверка. В любом случае, я не собираюсь пытаться сбежать… пока.
«Завтра, при свете дня, — мысленно напоминаю я себе. — Я вытащу нас». Проехав всю страну, мы останемся с моими родителями. Если до этого дойдет, мы переедем в другую страну. Все, что угодно, чтобы убежать от этих ужасных людей.
Я все равно планировала это сделать после развода с Маршаллом.
Это хороший план.
Мне просто нужно напоминать себе об этом. Мне нужно подождать.
Я смогу вытащить нас из этого.
Лили
Каким-то образом я засыпаю, убаюканная ложным чувством безопасности, подаренным глубоким ровным дыханием Люцифера.
Мои сны яркие и горячие. Мужчина, лица которого я не вижу во сне, целует мою шею и ласкает грудь.
Застонав, я пытаюсь откатиться, но талию, словно тисками, обхватывает рука. Я не могу сбежать. Я в ловушке.
Моя киска бешено пульсирует, и я не могу перестать тереть колени друг о друга, пытаясь это облегчить.
Позади себя, возле своей задницы я чувствую что-то твердое, и, подавшись бедрами назад, прижимаюсь к этому. Я не понимаю, что происходит.
Я проснулась? Или все еще сплю?
Если это сон, то я не хочу просыпаться.
Я хочу эту твердость внутри себя. Хочу, чтобы она, растянув, наполнила меня.
Прошло так много времени с тех пор, как меня трогали, целовали, ласкали и трахали. Месяцы, долгие месяцы
Я изголодалась по прикосновениям и ласкам.
Губы, целующие мою шею, достигают плеча, и когда бретелька ночной сорочки опускается вниз, кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха, с которым встречается моя грудь.
Ее накрывает теплая рука, обхватывая и сжимая, а сильные пальцы скручивают мой сосок. Закусив губу, я стону, толкаясь бедрами назад.
Я хочу, чтобы этот сон никогда не заканчивался.
Рука, обвивающая талию, скользит вниз и тянет вверх подол моей ночной сорочки.
