Я накинул на плечи куртку. Навряд ли кто-то запомнил лицо, зато точно могли вспомнить синие джинсы и белую футболку. А, значит, на человека в черном внимания и не обратят.
И все равно на душе было очень мерзко.
Надо завязывать с кражами.
На фиг.
* * *
Кому в пятидесятых годах можно толкнуть джинсы, если здесь они далеко не так популярны, как в семидесятые и для большинства — просто странные штаны из синей парусины?
Тому, кто знает, что это такое. Тому, кто их носит СЕЙЧАС.
Кто это?
Стиляги.
Остается решить только несколько маленьких вопросов:
— есть ли здесь стиляги?
— где их найти?
— и как их опознать при встрече?
Нет, я смотрел фильм "Стиляги", но, во-первых — это фильм. Во-вторых — российский фильм, то есть к истории имеет отношении чуть меньше чем никакое (сомневаюсь, что комсомольцы ходили в серых робах и пели мрачным хором). Все остальные сведения о стилягах у меня довольно обрывочны: кок[3], ботинки "на манной каше"[4], галстуки с обезьянами, "папина "Победа"… [5]Недостаточно примет.
Пойдем другим путем. Стиляги — молодежь. Молодежь — это студенты. Где сконцентрированы студенты? В общежитии. И, хотя сейчас лето, сессии закончились и большинство разъехалось — меньшинство-то осталось. И, как подсказывает мне опыт, чаще всего на лето в общежитии остаются раздолбаи, среди которых шанс обнаружить "борца с системой" выше.
Цель определена. Вперед.
* * *
Общежитие находилось на тихой зеленой улочке, с одной стороны которой стояли дома, а с другой — ряд кустов, за которым прятался пологий склон, заканчивающийся берегом реки. Не той, в которой я… кхм… купался. Та была довольно большой, по ней даже какие-то суда ходили, а в этой если и проплывет судно, то только случайно упущенное медсестрой.
Я торчал напротив входа в общежитие, под сенью незнакомого мне куста, рассматривая входящих и особенно — выходящих. Пока что все попадавшие мне в поле зрения походили на стиляг не больше, чем леди Гага — на профессора астрономии.
Живот скулил, напоминая, что последняя еда, полученная им, была рано утром, а сейчас, по ощущениям, пятый час. Во рту стоял противный вкус, я мысленно клялся, что, если удастся загнать джинсы — поем нормальной еды. Какой-нибудь.
Как назло, в голову пришла внезапная и немного пугающая мысль. А как здесь вообще называются джинсы?
Я уже немного понял суть окружающего меня мира. Он представляет из себя аналог СССР пятидесятых, почти точный в части различных мелочей, типа телефонных автоматов или газет, но при это все имена собственные изменились на неизвестно что. Человеческие имена изменены на что-то, напоминающее Казахстан, названия — на некие аналоги (газета "Правда" превратилась в "Истину", например), также по-другому выглядят исторические персонажи — тот же вездесущий товарищ Афосин. По факту — это Ленин. Но другая фамилия и выглядит совершенно иначе. Плюс — нелогичные "зябрики", как я прозвал изменения в окружающем мире, логичном объяснению не поддающиеся. Типа самих зябриков, которых в нашем мире нет, или пентаграммы вместо серпа и молота.
