Поднимаюсь по лестнице в холл. Миссис Коллари стоит у дверей на кухню.
— Вы простите, что накричала, мистер…
— Фрэнк, просто Фрэнк. Ничего, я всё понимаю.
— Не могу больше на неё смотреть, — женщина обхватывает руками тяжёлые плечи. — Тогда… прождала Гаса весь вечер, думала, он уехал на работу ещё с утра, как обычно… Звонила, трубку никто не брал. Потом, в девять, словно что-то стукнуло в сердце. Спустилась в гараж. И увидела там… Его…
Глаза блестят — от слёз, от «валиума». Всхлипывает:
— И ведь хотел обменять этот дерьма кусок. Как раз у вас акция началась. Всё твердил — поменяем старушку, поменяем… Поменял.
Я понимаю, о чём она. Месяц назад маркетологи из штаб-квартиры запустили рекламную кампанию. С конвейеров сошла новая интел-модель, — «клаббер марк два» — навороченная и очень, очень дорогая тачка. Похоже, директорам никто не сказал про падение спроса: даже богачи не спешили покупать новую фешенебельную игрушку. В итоге рекламщики объявили, что отдадут «клаббер» за полцены любому покупателю, который сдаст обратно на завод свой предыдущий интел-автомобиль. Да уж, мистеру Коллари определённо стоило поменять машину. Или сбросить вес?..
— Вас оповестят о решении страхового отдела, — говорю я. — Еще раз примите соболезнования.
Губы Миссис Коллари предательски дрожат.
— Это ваша машина его убила! — снова заводится она. — Вы мне за всё ответите! За всё заплатите!!
Говорю почему-то «извините» и выскакиваю из дома. Взявшись за пуговицу на рубашке, поддёргиваю влажную ткань, чтобы пустить к телу воздух. Это — только начало дня. Крепись, старина, крепись.
Моя Бетси, «аста-бетакс тридцать четыре», дожидается там, где припарковалась полчаса назад, у декоративных терновых кустов, ухоженных, точно борода амиша. Радиатор у неё чуть смахивает на хитроватую улыбку, и фары — узкие, словно прищурены.
— Вы хорошо себя чувствуете, мистер Пикарт? — спрашивает Бетси, когда я сажусь за руль. — Датчики свидетельствует о крайнем возбуждении.
— Всё нормально, — отмахиваюсь. Заботится, дурёха железная. Та, небось, тоже о своем толстяке заботилась, пока не… Машинально поднимаю глаза и встречаюсь со стеклянным взором камеры на потолке. Объектив помещается на том же месте, что и в кабине «маттео». Меня передергивает. О'кей. Всё о'кей. Всего лишь программный сбой. Маленький сбой, который по чистой случайности привел к трагичным последствиям. В конце концов, «маттео» — просто машина, и про все болезни на свете знать не может. Её дело — следить за дорогой. А что помощь не вызвала — обычный глюк. Так, надо собраться. Дурёха моя что-то спрашивает, кажется.
