Взгляд сине-ледяных глаз стал недоуменным.
— Слишком горячий, — пробормотала я, теряя связь с реальностью. — Лед тает. Еще эти искры повсюду... Так красиво...
Последнее, что мне почудилось, — это что два сапфира вновь вспыхнули, выдавая необъяснимую тревогу владельца волшебных глаз.
Кажется, я уже встречала подобное...
Ректор
Я и подумать не мог, что уже через несколько минут девчонка окажется в моих объятиях. Можно было бы сказать: как снег на голову, но в данном случае это не фразеологизм. Вывернув из-за угла здания и увидев свою пианистку, я уже точно знал, что не позволю ей просто уйти.
А потом сверху раздался шум.
Толком даже обдумать не успел, что произошло и какого черта я вдруг решил вмешиваться в судьбы смертных. Просто бросился к ней. Действовал на инстинктах, едва не зарычав от неприятного ощущения, возникшего при мысли, что она умрет, так и не доставшись мне.
Уже через секунду я прижимал испуганную птичку к стене. Когда на мою спину обрушилась лавина льда и снега, похоже, девочка неслабо приложилась затылком.
Дьявол, какая же она яркая! И это нежное тело в моих руках...
Девушка испуганно сжималась в моих объятиях, все еще не решаясь открыть глаза, а я почувствовал острую необходимость заглянуть в них. Хочу знать, что она почувствует, увидев меня.
Узнает? Испугается? Скорее всего, да.
Но это неважно. Пусть ее страх самое отвратительное чувство из тех, что я когда-либо пробовал, но даже он — живой. Все лучше неестественных эмоций, щедро сдобренных принуждением.
Опять не смотрит на меня...
Ну же, открой глаза. Я желаю узнать, что ты приготовила для меня сегодня.
Я напрягся в ожидании, кажется, даже дыхание задержал, на мгновение предположив, что девчонка умрет на моих руках от травмы головы. Кто знает, насколько хрупки эти смертные?
Но только не до того, как я смогу ею насытиться.
Будто неосознанно, я осторожно коснулся розовой щеки. И облегченно выдохнул, когда темные ресницы затрепетали над бледной кожей, и недоуменный взгляд девчонки уткнулся в мою шею.
Черт, да посмотри же мне в глаза!
Словно подчиняясь моей немой команде, девушка подняла голову. И я пожалел о своем настойчивом желании, оказавшись в плену серо-голубых глаз.
— В порядке? — выдохнул я.
— Наверно.
Она качнула головой и поморщилась от боли. Похоже, не узнает.
Снова попыталась сосредоточить на мне взгляд.
— А вы? У вас, кажется, снег на голове... тает.
Прохладная ладонь вдруг бесцеремонно легла на мое лицо, и тонкие пальчики смахнули скатившуюся по щеке каплю. Что это она делает?
