— Увы, здесь датские территориальные воды.
— Хм, территориальные, — пренебрежительно хмыкнул Василий, — думаешь, начнись война, германцы постесняются утопить тебя в этом проливе? Кстати, — сменил тему Птичкин, — давно хотел спросить: можно ли стрелять лежа на грунте?
Вопрос оказался не простым. Если лодка лежит на твердом грунте, то стрелять вроде бы можно, А если зарылась в ил? Александр представил себе, как открываются наружные люки нижних торпедных аппаратов. Как в трубы втекает верхний, легкий ил. Вряд ли эта субстанция будет преградой для выталкиваемых из аппарата торпед, но пробовать отчего-то категорически не хотелось.
— Нет, Василий Иванович, опасное это занятие, — сделал заключение подводник. — В принципе, можно дать залп верхней парой носовых аппаратов, и то, если лодка лежит на ровной киле или с дифферентом на корму. Вот этим мы сейчас и займемся.
— Сложно у вас. То ли дело на земле: увидел противника — тут же стреляй, а задумался, то не жилец.
— Приходилось? — провокационный вопрос сорвался с губ непреднамеренно.
О том, что Василий как-то связан с Вагнером, Гарсоев не сомневался. Об этом говорило множество малозначительных на первый взгляд моментов, да и разговоров хватало, но лезть в душу считалось плохим тоном. К тому же, момента подходящего не было. Если честно, то и сейчас время для подобных разговоров не самое удачное, но вопрос все же вырвался.
— Вернемся, расскажу, — улыбнулся руководитель похода, — ты мне лучше скажи…, — вопрос был прерван возгласом радиста:
— Ваше благородие, пеленг триста двенадцать, миноносец замедляет ход.
Остановка на фарватере — явление неординарное, тем более остановка военного корабля в сложившейся обстановке. Что это? Попытка обнаружить лодки, или случайность? О возможности появления в германском флоте шумопеленгаторов, несколько раз предупреждал Зверев. Месяц назад эти сведения подтвердились по линии командования.
Был ли слухач на германском миноносце, или его там не было, но и милитаристские взгляды Птичкина, и всеобщая мобилизация, все требовало соблюдения мер предосторожности:
— Всем покинуть мостик, срочное погружение.
Дождавшись, пока опустеет мостик, Александр захлопнул за собой рубочный люк и повернул кремальеры. После оплошности кондуктора на лодке Минога, едва не стоившей жизни всему экипажу, эту процедуру он старался выполнять сам. Момента касания дна почти не ощущалось, но на грунт лодка легла на ровном киле. Сейчас на поверхности только перископы. Далее команды последовали одна за другой:
