— И что же тебя не устраивает?
— Устраивает, не устраивает, — смущаясь, а потому ворчливо, начал Федотов, — просто я не ожидал, что у Натальи Антоновны окажется чешская фамилия.
— Дорогой мой, так ты у нас оказывается националист? — вплеснула руками женщина. — А ну ка, ответь мне, пожалуйста, на вопрос, какая у нее должна была быть фамилия, если ее дед, и отец Новаки? — насмешливо начала пилить мужа Нинель. — Или, ты думаешь, что если твоей пращур известен тебе, как Прошек Пронский, то бабушка должна быть Пронской? Ошибаешься, дорогой мой! Твой предок получил прозвище Пронский, по имени уезда, в котором он служил священником, а в миру он был известен, как Прошек Новак. Господи, какие же вы там в вашем будущем все безграмотные.
На самом деле, Федотова смущал профиль деда, точнее та его часть, которая метко именуется шнобелем. Шнобель этот, был наполовину польским, но это только по паспорту, а по факту оказался стопроцентным «синайским рубильником».
И вот, что странно, Борис всегда знал, как много в нем намешано кровей, чем откровенно гордился, но одно дело знать, а другое дело… В общем, не имея ничего против евреев, от впервые в жизни почувствовал себе неловко и даже пару раз стоя перед зеркалом, с опаской ощупал свой нос. Втихаря, конечно.
Говорить об этом Нинель он благоразумно постерегся, поэтому приплел бабушкину фамилию. И, как тут же выяснилось, напрасно:
— Кстати, Федотов, а почему я никогда не слышала о старшей сестре твоей бабушки? Только не вздумай, мне врать. Я тебя знаю, как облупленного, — в превентивном порядке Нинель пресекла попытку Федотова наплести с три короба.
Всерьез супруга обиделась на Федотова лишь однажды, когда в апреле 1912-го, газеты всего мира запестрели сообщениями о трагической гибели Титаника. Вообще-то, ни Федотов, ни Зверев, распускать по этому поводу сопли не собирались. Кошки на сердце, конечно, скребли, но что такое полторы тысячи погибших, если в одной только России переселенцы не смогли предотвратить гибель от голода минимум миллиона соотечественников. Вот где была настоящая беда, но существовала проблема по имени «Мишенин», и просто так от нее отмахнуться было невозможно. В итоге, компромисс был найден — руководство операцией «Лоханка» была возложена на Ильича, а чтобы тот не натворил бед, ему в помощники был придан Самотаев. В общем-то, операцию, можно было считать успешной, в том смысле, что лайнер вышел в рейс с задержкой в два часа. А то, что Титаник напоролся на айсберг и затонул в течении четырех часов т. е. продержавшись на поверхности на час дольше нежели в их мире, так кто ж ему доктор? Скорее всего, отклонился к югу или нашел себе другую льдину. Видно, судьба у него такая. Зато для Ильича это послужило уроком, не лезть не в свое дело.
