До Коктебеля тащились двое суток. Точнее, дойдя до мыса Киик-Атлома, против встречного ветра не выгребли и, переночевав перед мысом, к полдню следующего дня были в Коктебеле.
На вопрос где можно приобрести коньяк «Коктебель», местные только удивлялись: «Мы делаем только вина, попробуйте нашу мадеру, лучше нигде не найти». Выходит, дата — 1879 на логотипе, врала.
Так и шли. Отчаливали с первыми лучами солнца, причаливали к берегу ближе к полдню — в жару махать веслами дело дурное. Днем детвору было не выгнать из воды, не отставали от них и взрослые. Но если выходцы из XXI века щеголяли в плавках, то их женщины уходили подальше. Лишь греки неодобрительно крутили усами.
По пути любовались дикой природой и редкими рыбацкими деревушками. По вечерам, под крымское вино, звучали стихи Багрицкого и песни иного мира, среди которых было много военных.
Из Севастополя пути переселенцев разошлись. Мишенин с семейством отправился в Одессу и далее на чужбину. Зверев с Федотовым в Москву. Уезжать из России Нинель категорически отказалась, но Федотову за его молчание о предстоящей войне досталось. Катерина же так ничего и не узнала.
Спустя два месяца началась война.
Июль-сентябрь 1914 г.
Война началась строго по регламенту, в том смысле, что сразу после ее объявления, народ с воодушевлением ринулся громить германской посольство, а потом с еще большим патриотизмом занялся венскими булочными и немецкими колбасными. Последнее как раз понятно — грабануть торговую точку гораздо приятней, нежели выламывать с крыши посольства громадных бронзовых тевтонов.
Темный народ, случись такое в XXI веке, народ тут же все отволок в металлолом, а здесь мало что коней не тронули, так еще и тевтонов утопили в Мойке! И не лень же было пыхтеть. К слову сказать, досталось и евреям, чьи фамилии напоминали немецкие, и черт побери — их грабили даже с большей страстью. По крайней мере так утверждали.
* * *
Вот кресло, удобное кожаное кресло. Таких в огромном зале Таврического дворца без малого шестьсот. Длинный ряд массивных белых колонн, но кажется сейчас они оттенка неизвестности. Колонны видели Екатерину, теперь созерцают однодневное заседание Госдумы «по поводу войны, от 26 июля 1914 года». Позже это заседание назовут историческим и чрезвычайным, и непонятно, почему таковым оно не было названо сразу, ведь уже прошла неделя, как России Германией объявлена война, а позавчера к ней присоединилась Австро-Венгрия.
