— Хм… Ну я же еще такой старый, — расплылся он в игривой улыбке.
— С бабой, что ли?
— Ага.
И такая искренняя широкая улыбка, что я всерьез решила: у него сейчас замкнет челюсть.
— Не несет от тебя гормональным выбросом, — покачала головой, не поверив.
— Ну так это, ты как раз помешала. Даже раздеться не успел.
— Придумал бы что правдоподобнее, — нахмурилась я, а потом почувствовала себя так, будто меня окатили ледяной водой. — Там… — даже голос дрогнул. — Там Женя?
Я вцепилась ногтями в руку Арсена, на что он цыкнул:
— Больно же! Что ему там делать? Он вообще в другом городе живет.
Не могу… Не могу понять. Соберись, Лиля, ты же десять лет посвятила изучению поведения, должна увидеть ложь.
Слишком много личного. Нет фильтрующего барьера. Нет объективной оценки.
— Милая, хочешь совет от старого друга? — погладил меня Арсен по плечу и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Уезжай отсюда. И не возвращайся.
Двадцать ударов сердца, которые так шумно отдавались в ушах, я стояла молча, а потом рассмеялась:
— А твой ли это совет?
Я теряла контроль, поддавалась истерике. Всего слишком много навалилось, не успеваю справляться.
— Лиль, пойдем с тобой перекусим, — снова потянул меня Арсен, но на этот раз к выходу. — Ты вон какая бледная. Когда ела-то в последний раз? А тут недалеко кафе грузинское, владелец мой хороший знакомый.
— Хватит мне заговаривать зубы!
— Что ты, я же хочу как лучше.
— В чем я виновата, Арсен? — шепотом спросила и прижала ладонь к губам.
Все-таки одна чертова слеза скатилась по щеке и упала на большой палец.
Я подняла голову, но не удержала этим следующую соленую каплю. Она скатилась по виску и исчезла в волосах.
Почему, черт подери?!
А может, я действительно виновата?
Придумала глупая восемнадцатилетняя девочка то, чего не было, и испортила себе жизнь. Прошло тринадцать лет — слишком долгий срок. Может, он вообще меня не вспоминал, может, я потерялась среди десятков женщин, которые были до меня и после. Одностороннее чувство — это ничто, почти его отсутствие.
Но тогда… Я не верила, что он тогда лгал. Я чувствовала его любовь.
Когда отец сказал, что мы уезжаем, это было неожиданно. Соединенные Штаты… Ладно, Москва, Питер или другой крупный город, но Нью-Йорк! Я уперлась. Отец тоже. Мама не встревала в наши разборки.
Я на своего старика все-таки действительно похожа больше, чем мне бы того хотелось. Мы скандалили часа два, а потом я хлопнула дверью в свою комнату и, привычно перепрыгнув на соседний балкон, спустилась вниз по пожарной лестнице.
