На этапе отречения в восприятии такой личности уже все вокруг – пакостят и вредят. А у самой личности, конечно – имеется единственно верная, неизменная ситуация – и именно так все должно и оставаться. Именно поэтому в ее восприятии любые изменения – вредят. Они же меняют имеющийся закон! Это личность, которая при любой попытке окружающих изменить ту ситуацию, которая есть – обвиняет во вредительстве. Такие личности характерны решительной, напористой безаппеляционностью в поведении. «Да, сделал, потому что я обоснован, как ни посмотри. А вы тут все необоснованные пакостники, вред один от вас». Ведь чем активнее и напористей поведение, тем меньше возможностей действовать для других, личность отстаивает имеющийся рисунок закона.
Гармония слоя познания животных седьмого подвида
Уже объективно ясно, что вот тот объект – бегущая собака, а здесь – заборчик. И они сближаются. Собаке объективно хорошо – избежать заборчика. Но как именно? Какова высота забора, насколько высоко собака умеет прыгать? Что находится сразу за заборчиком? Можно ли его обойти? С точки зрения душевного восприятия – это ответы среды, ответственность в среде. А сами процессы – закономерны. Животные седьмого подвида познают закономерности закона опеки!
Неизреченное познание животных седьмого подвида игроподобно, но не так, как у первого подвида. Это близко к подоплеке игр животных, описанных у Джека Лондона. Идет игра, в ходе которой животное испытывает и познает закономерности среды. Ведь даже для того чтобы прыгнуть на нужную дистанцию, необходимо учесть немало самых разных закономерностей среды. Это – объективно пасть, а это – объективно орех, который хорошо бы разгрызть. Но осилит ли?
Гордыня слоя познания животных седьмого подвида
Темные животные седьмого подвида пребывают в состоянии перманентного нагляка. Темное животное на этапе экспансии убеждает всех вокруг именно в своем образе эмпатии, как все сделать закономерно и ответственно, и считает, что они обязаны, на них эта ответственность! Образно такое животное на этапе экспансии похоже на волка, который охотится совершенно без никаких ограничений, считает что в законе ему все возможно, нападает на кого угодно, с неумолимым и неукротимым видом, так как считает что для него – никакой ответственности и быть не может – вся добыча для него, вся среда для него.
В образном восприятии это выглядит приблизительно так:
- А вот идите сюда, смотрите какая мышеловка, смазанная маслом!
