Наконец он набрался смелости и решил познакомиться с девушкой традиционным способом.
- Не стоит вам так убиваться, - проговорил он как можно более спокойным тоном. - Если хотите, мы могли бы пойти и выпить чего-нибудь. Думаю, это пойдет вам на пользу.
Он тут же до крови прикусил губу, потому что нужда становилась просто чудовищной, непереносимой.
Девушка хотела было что-то ответить, но на нее неожиданно напала сильная икота, а потому она лишь грустно улыбнулась ему и закивала в знак согласия.
Трелковский обливался потом. Дикое желание молотом колотило в нижнюю часть живота, словно это был громадный кулак сидевшего внутри него боксера. Однако прежде им пришлось выйти из больницы, и он тут же заметил находившееся на противоположной стороне улицы большое кафе.
- Может, сюда зайдем? - спросил он с наигранным безразличием в голосе.
- Как вам будет угодно, - согласилась Стелла.
Он терпел, пока они нашли свободный столик, потом, когда у них принимали заказ, и лишь после этого пробормотал:
- Вы не возражаете, если я на минутку выйду? Мне очень надо позвонить.
Вернулся он уже совершенно другим человеком. Ему хотелось смеяться и петь, причем делать это одновременно, и лишь увидев все еще заплаканное лицо Стеллы, он наиустжл на себя выражение скорби.
Оба катали между ладонями принесенные официантом стаканы, но продолжали хранить молчание. Стелла постепенно успокаивалась; Трелковский же внимательно присматривался к девушке, выжидая психологически удобного момента, чтобы заговорить о квартире. Не удержавшись от повторного взгляда на ее грудь, он тут же поймал себя на мысли о том, что хотел бы переспать с ней. Под конец он все же собрался с силами.
- Наверное, я так никогда и не пойму самоубийц, - мрачно проговорил он. - У меня нет серьезных аргументов в споре с ними, и все же подобный шаг просто не укладывается в голове. А вы никогда не говорили на эту тему с ней?
Стелла сказала, что эти темы они с Симоной никогда не касались, что они давно знают друг друга и что ей не было известно о жизни подруги ничего такого, что могло бы толкнуть ее на столь отчаянный шаг. Трелковский предположил, что, возможно, причина кроется в несчастной любви, каком-то разочаровании, однако Стелла заверила его в том, что это не так. По ее словам, ничего такого уж серьезного в этом Смысле не было. С тех самых пор, как Симона приехала в Париж, - ее родители остались в Туре - она жила одна и изредка встречалась с друзьями. Разумеется, у нее было два-три увлечения, но это так, ничего серьезного, - как говорится, без последствий. Свободное время Симона в основном проводила за чтением исторических романов - сама она работала в книжном магазине.