* * *
У них тут мода была, наверное, на чёрное. Заявившийся к Китайгородцеву Михаил облачился в чёрную футболку и чёрные же джинсы. Он был ростом низок, но широк в кости, борода лопатой, и волосы на голове пострижены чудно, с пробором посередине — не иначе так выглядели извозчики веке в девятнадцатом.
Будучи настолько немногословным, что это можно было принять за невежливость, он провёл Китайгородцева по тем помещениям, куда доступ, следовало понимать, не был запрещён.
Санузел.
— Твой.
Ванная комната.
— Пользуйся, это всё тебе.
Кухня.
— Готовить умеешь?
Значит, питаться Китайгородцев будет отдельно.
— Верующий?
— Что? — не сразу понял Китайгородцев.
— Молитвы Господу возносишь? Тут у нас церковь домовая есть.
Михаил посмотрел в лицо Китайгородцеву, всё понял, и взгляд его потяжелел.
— Я крещён, но в церковь не хожу, — на всякий случай сказал Китайгородцев.
— Крещён — это не твой душевный был порыв, — веско произнёс Михаил. — Это родители в твоем младенчестве о спасении твоей души позаботились.
Китайгородцев промолчал.
— Неверие в людях оттого, что они могут умом постичь не всё, — продолжал Михаил. — Не укладывается у них в голове то, что невозможно объяснить словами. Но если что-то объяснить нельзя — это не значит, что его вовсе нет. Оно есть. И от него не отмахнёшься.
У него был такой же чёрный взгляд, как у старухи. Сказано же — родственники.
— А тебе и вовсе нужно молиться о спасении души, — произнес Михаил неожиданно тихим голосом, почти шёпотом.
— Почему? — не удержался от вопроса Китайгородцев.
— По деяниям твоим.
— Я не понимаю.
— Ты убивал, — всё так же тихо произнес Михаил, прожигая собеседника насквозь своим чёрным взглядом.
Китайгородцев дрогнул.
— Откуда же вы взяли? — пробормотал он.
— Вижу по глазам. Такое не спрячешь.
Китайгородцев не выдержал и опустил глаза.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ
«Я убил женщину. Ей было двадцать пять лет, хотя она говорила, что ей только девятнадцать. Убил я её, разумеется, не потому, что она врала про возраст. Она была киллером. Самым настоящим. Девятьсот девяносто девять заказных убийств из тысячи совершают киллеры-мужчины. Это был тот редкий тысячный случай. И этот случай по злой прихоти судьбы достался мне. Я убил эту женщину выстрелом в лицо. До сих пор у меня перед глазами маленькое входное отверстие от пули у неё под правым глазом. Я часто это вспоминаю и мне бывает тошно. Я выстрелил в неё за мгновение до того, как она могла бы меня убить. А перед тем она застрелила троих наших. У неё была хорошая подготовка. Она была убийцей. Я смог её остановить. Я выполнил свой долг… А всё равно мне тошно».
