В полном боевом | страница 4
ТЕГЕРАН, 1980 г.
Холодным воскресным днем в ноябре 1979 года я проходил через комнату отдыха в штабе 5-й Группы Сил спецназначения в Форт-Брэгге, Северная Каролина, когда увидел, что дюжина моих товарищей по команде столпилась вокруг телевизора. Один из них крикнул: "Эй, Чангиз, ты, тряпкоголовый(1) сукин сын, иди, погляди на своих братьев!"
"Каких братьев?" спросил я.
В телевизоре я увидел кадры того, как иранские студенты-радикалы с помощью лестниц перелезали через стены посольства США в Тегеране. Диктор сообщил, что участники беспорядков взяли под контроль посольство и захватили более шестидесяти американских заложников.
Мое тело начали охватывать сильные эмоции. "Во-первых, я не тряпкоголовый. Я перс. А во-вторых, это не мои гребаные братья!"
"Чушь собачья", ответил один из моих товарищей.
На экране молодой бородатый иранец заявил, что они не освободят заложников, пока США не выдадут изгнанного бывшего шаха Мохаммеда Резу Пехлеви, бежавшего из Ирана в июле. Президент США Джимми Картер недавно разрешил ему приехать в Соединенные Штаты для лечения прогрессирующей злокачественной лимфомы, вызвав тем самым поток антиамериканской ненависти со стороны молодых сторонников аятоллы Рухоллы Хомейни.
Моя кровь похолодела. Последние несколько месяцев я со смешанными чувствами и трепетом наблюдал за разворачивающейся в Иране революцией. Когда я рос в Иране, я видел, как шах превращался во все более непопулярного, жестокого, творящего произвол диктатора. Тогда я знал, что его дни у власти сочтены. Но я не доверял и муллам, которые противостояли ему, и особенно аятолле Хомейни, радикальному исламскому священнослужителю, который жил в изгнании во Франции и обещал разрыв с прошлым и большую автономию иранскому народу.
Сам я покинул Иран в возрасте двадцати трех лет в поисках лучшей жизни в стране, защищавшей свободу личности и разделяющей церковь и государство. Я также понимал, почему многие молодые иранцы не доверяли Соединенным Штатам. США долгие годы были ближайшим союзником и сторонником шаха, обменивая дешевую нефть на передовую военную технику и реактивные истребители.
Мои товарищи по спецназу почти наверняка не понимали всей сложности этой истории, когда принялись сыпать оскорблениями в мой адрес.
"Чангиз, эти дикари – твои братья".
Другой сказал: "Если они тронут хоть волос на голове кого-нибудь из американцев, мы превратим весь Иран в радиоактивную пыль".
"Ты должен быть с ними, Чангиз, а не с нами!"