— Ой, и что, сильно разбились? — ахнула она.
— Да нет, ерунда, просто добраться не успею. И предупредить человека не могу, чтобы зря не ехал — телефон, на который он звонил, дома остался. Некрасиво получится. Ты там, когда уходить будешь, записку с извинениями на дверь прилепи, хорошо? — после недолгих раздумий я всё-таки решила не пригружать её ожиданием.
— Так давайте я его дождусь, — предложила она. — Заодно и познакомлюсь.
— Нет, не стоит, просто записку оставь.
— Да я всё равно хотела задержаться, рефераты дописать. Могу и вас подождать. Или вы сегодня уже не заедете?
— Не знаю даже, что-то гаишники не торопятся. Тут дождь идёт, и аварий, наверное, по округе чёртова уйма. В общем, неизвестно, сколько мы ещё здесь проторчим. Так что меня точно ждать не надо. Закрывай всё и иди домой, только про записку не забудь. И отзвонись мне перед уходом.
Однако стрелки часов перевалили уже за половину восьмого, а она до сих пор не позвонила.
Ни рабочий, ни мобильный не отвечал. Может, как раз домой едет и в транспорте звонка не слышит? А позвонить мне попросту забыла?.. Не очень на неё похоже, девушка она, вроде, обязательная, но всякое случается.
Случилось…
Утомлённая разборками с дорожной инспекцией и пострадавшим дядькой, я ещё раздумывала, поехать сразу домой или заскочить всё-таки в офис, а предчувствие уже потянуло меня в контору.
Добравшись, я обнаружила, что из-за плотных жалюзи на наших окнах пробивается свет. Сказать, что меня это сразу насторожило — мало. Мне стало до мурашек не по себе. Возникновению этого гадкого чувства так же способствовала общая атмосфера, нагнетаемая ожидаемой со дня на день бурей.
Порывы ветра пока ещё были не слишком сильны, и дождь сюда, слава богу, не добрался, но всё равно впечатление было гнетущим. Тонкие деревца кренились, неохотно расставаясь с листвой, по небу хаотично носились сизые тучи, а в пустынном дворе заунывно скрипели качели…
Зрелище предстало моим глазам ужасающее. На полу, в тёмной маслянистой луже, неестественно вывернув шею, лежало истерзанное Катино тело, а всё вокруг было залито кровью.
Крик застрял где-то в горле, хотя первым порывом было именно истошно закричать. Перед глазами поплыл розоватый туман, тихое гудение ламп дневного света обернулось звоном в ушах, а я судорожно вцепилась в косяк, чтобы не свалиться в обморок. А затем, с трудом преодолевая сковавший меня паралич, негнущимися пальцами нашарила в сумке телефон и на ощупь потыкала в экран, намереваясь вызвать скорую и милицию.
