— Я окрылён, Несси, — елозя по подушке ушибленным черепом, простонал Иван. — Я напишу, обязательно напишу, что только благодаря тебе была создана эта книга!
Ёлки зелёные! Чего доброго и впрямь начнёт всем вещать, что я явилась вдохновительницей такой дряни! Ох, бедная я, бедная…
Короче, наметился очередной развесёлый вечерок.
Сегодня я не стала заранее читать привезённый из стационара текст, а сразу понеслась в «избу-читальню». То есть, на этаж выше, к Веселовским.
Зря это я, конечно. Надо, надо было прочесть! Хоть бы частично подготовилась к испытанию… Изощрённая какая пытка — смехом.
В этот раз наш литературный кружок собрался в гостиной, и через пять минут мы с Галкой уже катались по большому дивану, обильно орошая слезами обивку. Ни я, ни она декламировать опус не решились, а от того, что читалось Сашкиным голосом, почему-то было ещё смешнее.
«Роза прижалась щекой к кресту на могиле и пела заунывную народную песню, которую так любила её старая мексиканская кухарка. В конце, как всегда, слеза выкатилась из глаза прекрасной Розы.
— Никто и никогда не любил меня так, как ты, милая Жиральдина! — всхлипнула девушка громко.
— Почему никто? Я люблю тебя намного сильнее, — сказал Педро, выходя из-за надгробия с граблями (Розе всё-таки удалось пристроить его на работу садовником). — Я не знаю песен, мне некогда их разучивать, но я расскажу тебе о своём самом прекрасном на белом свете чувстве!
— О да, расскажи, Педро, а то я так одинока!
Батрак отставил в сторону руку с граблями и вдохновенно продекламировал:
— Как солнце любит первый побег орхидеи, как орёл — небесную твердь, так я люблю тебя, Роза!
— О, Педро, ты действительно любишь меня сильней, чем кухарка. И твои слова намного красивей, чем песня, которую пела она. Но… немилосердная судьба против! Нам никогда не быть вместе! Отец не благословит нас, он много пьёт и шляется по притонам, но всё равно помнит, что мы знатные люди и не ровня беднякам!
— Я понимаю, любимая, мы люди из разных слоёв, — вздохнул Педро и стал окучивать ближайшие кусты. Он не привык сидеть без работы, хоть и на кладбище.
Роза, как всегда, залюбовалась его движениями.
«Какой он красивый, и ловкий, и сильный! Как я его люблю! — думала она. — Но отец никогда не позволит, даже если совсем сопьётся…»
— Вот если бы была жива моя мать! Такая добрая, кроткая, но которая давно умерла, и я её совсем не помню… — вслух сказала несчастная Роза. — Она бы его уговорила… Наверное.
