— Рад вас видеть, Ричард, — приветствовал его Уилсон. — Как прошла посадка?
— Довольно жестко, сэр. Мне со времен Академии не приходилось входить в атмосферу на максимальном ускорении. Что тут происходит?
— Адмирал вам расскажет. — Коммодор уклонился от ответа. — Идемте, нас ждет машина.
Уилсон провел Дрейка к лимузину Адмиралтейства. Водитель помог капитану погрузить багаж и занял свое место за пультом управления, а офицеры устроились на заднем сиденье. До Адмиралтейства было километров десять.
— Как поживает ваша девушка? — спросил Уилсон, пока водитель маневрировал в плотном потоке транспорта к Хоумпорту.
— Синтия? Нормально, сэр. — Дрейк указал на свою сумку. — Вот надеялся навестить ее.
На лице Уилсона отразились некие непонятные чувства.
— Боюсь, капитан, так долго вы здесь не пробудете.
— Да? — Дрейк в ответ даже поднял брови, но коммодор не попался на эту удочку. Он откинулся на спинку сиденья, провожая взглядом убегающие назад темные деревья.
Несколько минут прошло в молчании, затем водитель указал на восточный небосклон.
— Восход Антареса, господа!
Дрейк посмотрел на восток. В шестидесяти километрах располагалась горная гряда Колгейт. Днем ее снежные вершины сверкали на солнце, а лесистые склоны придавали вид, столь любимый производителями голокубов. Ночью горы казались иззубренной черной стеной, встающей над горизонтом. Сейчас из-за центрального пика гряды вставала ярчайшая бело-голубая звезда. Пейзаж вокруг менялся на глазах. Рассеянные облака, отражавшие тусклый оранжевый свет фонарей Хоумпорта, внезапно вспыхнули голубым; темный лес по обеим сторонам шоссе залился серебристым сиянием; на запад через дорогу протянулись черные тени.
— Это всегда так? — спросил Дрейк, указывая на вид за окном лимузина.
Уилсон кивнул:
— С тех пор, как сверхновая восходит после заката. До этого была просто звезда, которую видно при дневном свете.
— С орбиты она и сейчас так выглядит. — Дрейк несколько секунд молча смотрел в окно. — Кто мог знать, что катастрофа окажется такой красивой?
Первым рациональную теорию гравитации предложил сэр Исаак Ньютон в 1687 году. Согласно его «Математическим принципам натуральной философии», гравитация есть сила, с которой каждый атом во Вселенной притягивает остальные атомы. Взгляды, высказанные Ньютоном, никто не оспаривал около двухсот пятидесяти лет. Положение ньютоновой физики пошатнулось в 1916 году, когда Альберт Эйнштейн опубликовал свою общую теорию относительности. Он утверждал, что гравитация — вовсе не сила, а изгиб пространственно-временного континуума, вызванный присутствием массы. Никто не подвергал серьезному сомнению истинность эйнштейновой картины мира, пока в 2078 году Баширбен-Сулейман не опубликовал свою монографию по макрогравитационным эффектам.
