— Вот! — Крикнул Ираши, перегибаясь через стену, — вот твой ужин. Сожри этого мерзавца. Он разбудил меня во время моего сна своим жутким воем.
— Видимо, мне придется, — пробормотал Голодный Тигр, ощущая неловкость перед самим собой. Рыча, чтобы не струсить и заглушить совесть, он приблизился к стене как раз тогда, когда стражники скинули несчастного заключенного вниз. Он легко приземлился на ноги и, взглянув на Голодного Тигра, натянул тюрбан на глаза и начал трястись от страха.
— Съешь его! У тебя, что, зубов нет? — орал Ираши, закрывая уши.
— Никогда не ужинаю после десяти, — резко ответил Голодный Тигр. Он не собирался выслушивать нападки мелкого злобного правителя Королевства.
— И я всегда ем в одиночестве, — прорычал он, перекрикивая стоны и всхлипы заключенного.
— Располагайся, — пробурчал Ираши. Но в глубине души он был расстроен. Для него было бы наслаждением понаблюдать за тем, как Голодный Тигр разорвет узника и съест его. Закрыв уши, чтобы не слышать стенаний несчастного преступника, он спустился по ступенькам вниз.
— Вернемся позже и посмотрим, съеден ли он, — фыркнул маленький Паша, разворачиваясь по направлению к замку, а стражники, обменявшись неловкими взглядами, последовали за ним.
Когда они остались одни, Голодный Тигр подошел к узнику.
— Вы не могли бы прекратить тот шум? — взмолился он. — Вы портите мне ужин.
— Ужин? — выпалил житель Рэш, трясясь, — ты, что, ожидаешь, что я соглашусь быть съеденным и не издам ни звука?
— Ну, мне бы этого хотелось, — вздохнул в надежде тигр. — Я никогда не любил есть под музыку. Ну, хватит бояться. Я вам не причиню вреда — большого. Будь вы пониже, я бы вас заглотил разом.
— Ох! — упав на колени, простонал узник. — У тебя нет сердца? Нет совести? Неужели ты в самом деле настолько жесток, чтобы съесть бедного несчастного человека? — С каждым его словом Голодный Тигр отходил немного дальше.
— Но что же мне делать? Мне больше нечего есть, и потом, по закону Страны Рэш Вы должны умереть. Кстати, какое ваше преступление? — грустно поинтересовался он.
— Я певец, — сдавленным голосом начал говорить узник. — Этим вечером, надеясь заработать несколько монет, я остановился под балконом дворца и… — Выпрямившись и развернув грудь, певец разрыдался и начал петь, смешав слезы со словами песни так, что и сам Голодный Тигр в скором времени принялся рыдать, как ребенок. Если исключить слезы, то песня была примерно такой:
Ах, почему же сохнут розы?
