Наутро Ракеш проснулся с головной болью и отвратительной засухой во рту. Яркий свет лился из окна прямо на его подушку, но даже просто пошевелиться и сдвинуться в сторону не хватало сил. Он застонал и накрыл глаза рукой. Но тут же резко их распахнул, услышав шорох совсем рядом.
– Милый, ты проснулся, – нежно спросил кто-то и коснулся плеча.
– Ты… – прохрипел Ракеш, уставившись на блондинку, лежащую рядом. Воспоминания о вчерашнем вечере обрушились разом, яркими картинами, обрывками фраз. – Почему ты ещё здесь?
– Милый, ты не расплатился, – улыбнулась девушка. – Заснул и не заплатил. Пришлось остаться до утра, хотя… – Она обольстительно улыбнулась. – Мы и так не спали почти до утра.
– Назови свой счёт, я переведу.
– Я предпочитаю наличные.
С трудом сев, Ракеш потёр глаза и оглянулся в поисках кошелька. Тот обнаружился на полу у прикроватной тумбочки. Несколько купюр перекочевали в руки блондинки, и она тут же начала шустро одеваться. Задержавшись у двери, пропела:
– Буду рада увидеть тебя снова.
И ушла. Ракеш облегчённо вздохнул и рухнул на кровать, но тут же поморщился – она пропахла приторно-сладкими духами и чужим телом. Запах забивал лёгкие, вызывая головокружение и тошноту, и только в душе ему полегчало. В голове стало проясняться, а вместе с этим начали всплывать подробности разговора с Ландором. Сейчас он уже не казался бредом, и от этого становилось только страшнее. Если Красные задумали переворот, их нужно немедленно остановить. Но как? Никаких доказательств у него нет, заявлять на всю Абхею об этом он тоже не может – благодаря Аджитту и его поведению, имя Чёрных и так в последнее время слишком часто склоняют на разные лады. Можно рассказать обо всём брату, но, во-первых, поверит ли он, а во-вторых… Последняя встреча вышла не слишком тёплой, видеть его Ракеш сейчас не хотел. И всё из-за неё…
Ракеш скрипнул зубами, размазывая пену по груди, и замер, впиваясь невидящим взглядом в стену напротив. Лера разрушила его отношения с Аджиттом, намерено или нет – неважно. Ему бы стоило ненавидеть её, но не получалось. Новое чувство зрело в глубине души, искорёженное, смутное. Нежность и желание защищать и оберегать на время стихли, сменяясь желанием подчинить, заставить понять, что он здесь главный. Наказать за холодность, за то, что отвергала его раз за разом. А потом, когда она поймёт, как сильно была не права, он великодушно примет её обратно. И, возможно, Ландор прав – жениться было бы слишком опрометчиво, хотя… Это только его дело, если только он станет Высшим, никто не посмеет сказать и слово поперёк. Если только…
