– Он очень ревнивый, – наконец сказала она. – Думаю, ему было больно слышать о том, что ты была с другим мужчиной.
– Больно? – Лера усмехнулась. – Скорее, это уязвлённое самолюбие, не больше. Ему тяжело признавать, что я не принадлежала ему и могла выбирать, с кем быть.
– Нет. Аджитт переживает, я уверена. Думаю, ему сейчас очень плохо.
Лера поморщилась. Ещё вчера она сама могла бы сказать, что Аджитт испытывает к ней что-то большее, чем просто желание. Она видела, каким теплом светились его глаза, когда он смотрел на неё. А от нежности, с которой он касался живота, на глазах вспыхивали слёзы. Но его сегодняшние слова перечеркнули всё хорошее, что успело поселиться в её сердце. И Лера не знала, сможет ли когда-нибудь смотреть на него по-прежнему.
– Я не хочу выходить за него замуж, – прошептала она. – Хочу жить с детьми здесь.
– Ты же это несерьёзно? – от потрясения Ада даже слегка приоткрыла рот. – Ты можешь себе представить, что произойдёт, если ты сейчас расторгнешь помолвку? Это будет не просто скандал – твоя репутация будет растоптана окончательно!
Вздохнув, Лера потёрла виски и прикрыла глаза.
– Понимаю. И только это останавливает меня. Мои дети заслуживают всего самого лучшего, я не позволю никому тыкать в них пальцем и говорить о том, что у них плохая мать.
Утром Лера проснулась первой. Осторожно вылезла из-под одеяла и невольно поёжилась – камин потух, лишь угли слабо тлели, отдавая последние крохи тепла, и в кабинете было холодно. Изо рта сорвалось облачко пара. Оглянувшись на мирно спящую Аду, Лера тихо прикрыла за собой дверь и тут же увидела Серика.
– Я пришёл будить тебя. Тебя ждёт Высший.
– Вот как? – Лера изогнула бровь. Она не думала, что он приедет так скоро и совершенно не знала, о чём с ним говорить. Но и заставлять ждать не хотелось – лучше не откладывать разговор.
Аджитт мерил холл неспешными шагами, заложив руки в чёрных перчатках за спину. Лера вышла к нему, остановилась в нескольких шагах.
– Зачем ты здесь?
– Собирайся, – отрывисто бросил он. – Вы возвращаетесь обратно.
– Нет. – Лера всеми силами старалась унять набирающее силу раздражение. – Мы останемся здесь. Здесь наш дом.
– Не говори ерунды! Здесь холодно, резиденция совершенно непригодна для жизни!
– Мы останемся здесь, – с нажимом повторила Лера. – Здесь живут рабочие и прораб и, как видишь, никто из них не умер от холода.
– Ты не имеешь права так относиться к себе! Не забывай, что ты носишь детей, каково будет им, ты не подумала?
