Музыка продолжала звучать, но теперь сменилась, из нежной став чувственной, обещающей, манящей. Аджитт вёл её в танце, не глядя, но сейчас опустил глаза, и Лера почувствовала, что падает в бездонную синеву, на глубине которой разгоралось настоящее пламя, тяжёлое, обжигающее. Его губы приоткрылись, но он по-прежнему не делал никаких попыток надавить или настоять на близости – ждал, когда она сделает первый шаг сама. Всё, что было между ними до этого момента сейчас казалось далёким и ненастоящим, а настоящим был он, самый желанный мужчина на свете. Лера облизнула внезапно пересохшие губы и почувствовала, как он напрягся от этого невинного жеста. Торжество поднялось из глубины души, торжество женщины над сильным мужчиной. Слегка откинув голову, она прикрыла глаза и коснулась его губ.
Робко, нежно, она вобрала их в свои, коснулась кончиком языка его языка и наконец прижалась всем телом. Её ладони легли на его шею, заскользили вверх, путаясь в мягких чёрных волосах. Аджитт обнял её бережно, словно боялся напугать напором, не хотел спешить. Ладони заскользили по обнажённой спине, задевая медальон, приподнимая его. Оторвавшись от её губ, Аджитт хрипло сказал:
– Совсем скоро он станет другим. Все будут видеть и знать, что ты только моя.
– Я и так только твоя, – прошептала Лера, вновь целуя его, на этот раз глубже, жарче. Аджитт моментально откликнулся, вжимаясь в неё, с силой проводя по рёбрам, опуская руки на бёдра, поглаживая выступающие тазовые косточки. Но на этом всё. Она чувствовала, как его начинает потряхивать, как мышцы каменеют под её пальцами, чувствовала, как сильно он её хочет и готова была застонать от разочарования – слишком привыкла, что он всегда берёт инициативу в свои руки.
Притянув его голову к себе, она жадно поцеловала его, всем своим видом давая понять, что готова и жаждет его ласки, но Аджитт лишь еле слышно замычал, когда она потёрлась о него, как кошка, всем телом. Лера полыхала, сжираемая изнутри пламенем, которое разожгли обычные, казалось бы, поцелуи. Её пальцы спустились по его шее, слегка царапая коготками, обвели ключицы и принялись медленно расстёгивать пуговицы рубашки. Лера потянула её из брюк, развела в стороны и прервала поцелуй. Ладони заскользили по крепкой мускулистой груди, и губы тут же принялись повторять их путь, прихватывая съежившиеся соски, слегка прикусывая и тут же отпуская. Аджитт опустил руки, замер перед ней прекрасной статуей. Она посмотрела на него: откинув голову назад, он закрыл глаза и сейчас тяжело дышал, пытаясь держать себя под контролем. Хитро улыбнувшись, она поцеловала его в шею, втянула в себя кожу, потёрлась носом, в то время как руки уже возились с ремнём, расстёгивая его и принимаясь за пуговицу и молнию на брюках.
