– Чт-что это? – запнувшись, спросила она. Аджитт улыбнулся ещё шире и снова провёл по экрану – ритм пульсации сменился, теперь это были мощные толчки, и Лера невольно ахнула, вцепившись в край стола. Между ног стало горячо, влажно, а приятные волны понеслись с бешеной скоростью, растекаясь по позвоночнику и ногам. Она не выдержала и застонала, невольно разведя ноги, но Аджитт тут же произнёс:
– Сдвинь. Не так, сильнее.
«Наверное, повиноваться ему уже у меня в крови», – мелькнула мысль, когда Лера, без раздумий, крепко свела ноги. Новый стон тут же слетел с губ – ощущения стали ярче, острее, почти на грани удовольствия и боли. Клитор запульсировал, требуя ласки, а толчки меж тем снова стали иными, то сильными, то слабыми. Дыхание давно участилось, с пересохших губ слетали непрерывные стоны, а глаза сами собой закрылись. Лера стремительно приближалась к оргазму, стараясь не поднимать веки, не видеть Аджитта, наверняка самодовольно улыбающегося. Но он сидел, напряжённо глядя на неё, грудь тяжело поднималась и опадала, в брюках давно стало тесно. С каким огромным удовольствием он присоединился бы сейчас к ней, уложил на этот стол и задрал юбки… Если бы знал, что будет так реагировать, не стал бы проводить этот эксперимент сейчас. Но отступать было поздно, оставалось с деланным равнодушием наблюдать, как она дрожит, прикусывая губу, стараясь сдержаться.
Оргазм накрыл стремительно, и так же быстро отступил, оставив дрожь во всём теле и слабость в ногах. Лера облегчённо выдохнула, открыла глаза, но пульсация внутри не остановилась, только стала тише, словно поглаживающие, успокаивающие движения чужих пальцев. Аджитт облизнулся, провёл по экрану, и внутри завибрировало, вновь заставляя застонать. Не сдержавшись, Лера громко вскрикнула и невольно задвигала бёдрами, представляя вместо шарика большой крепкий член Аджитта. Всего-то и надо: попросить его, и он возьмёт её прямо здесь, резко, грубо, именно так, как хочется сейчас. Но если сдастся так быстро, грош цена всем словам, сказанным вчера. Поэтому всё, что оставалось – впиться руками в подлокотники стула и тихо всхлипывать, дрожа от нового оргазма. После третьего раза всё прекратилось так же резко, как и началось – Аджитт, чувствуя, что не может вечно проверять свой самоконтроль, сам прекратил сладкую пытку.
Лера дрожала, лоб покрылся испариной, трусики насквозь промокли, и нежнейший шёлк причинял изысканную пытку, касаясь возбуждённого клитора. Она с трудом разлепила веки и облизнула губы, потянувшись за водой. Рука слегка подрагивала, во всём теле разливалась слабость.
